— Hi, man! How are you? Haven’t seen you for ages… – Привет, старина! Как ты? Я не видел тебя сто лет…
— Hi, Jackson! I’m fine. What about you? Why you shaved your mustache? – Привет, Джексон! Я в порядке. Что насчет тебя? Почему ты сбрил свои усы?
— I found a great job in the restaurant. And now I was working as a sous-chef. – Я нашел прекрасную работу в ресторане. И теперь я – су-шеф.
— My congratulations! – Мои поздравления!
Как твоя работа? Как поживает Кейт?
— I’m still working at Intel company. I’ve been promoted to a head of my department. We bought a new house with a swimming pool. And Kate is a stay-at-home mom with the kids. – Я все так же работаю в компании Intel. Меня повысили до начальника отдела. Еще мы купили новый дом с бассейном. И Кейт сидит дома с детьми.
— I’m happy to hear that everything is good in your life! – Я очень рад слышать, что в твоей жизни все хорошо!
Приезжай к нам этим летом!
за приглашение. Это будет отличный семейный отпуск!
Здесь, во Дворце Тадж-Махал, дюжине отелей этого города, то, что вы думаете о новой Индии, может зависеть от того, являетесь ли вы человеком, у которого мыло сжато на ваших руках, или человеком, сжимающим мыло.
В умывальной комнате каждого мужчины в Тадже есть Как вы подходите к раковине, он приветствует вас. Прежде чем нанести мыло, он нажимает на дозатор. Прежде чем ты успеешь достать полотенце, он размахивает им. Когда вы уходите, он снова приветствует вас и бормочет: “хорошо, сэр. О. К., сэр. Благодарю вас, сэр.”
Индия меняется так быстро, что начинает походить на какое-то другое место. Небоскребы растут. Город раздувается. Молодой парень, пьет, курит свободно. Но многие из тех, кто делает новую Индию новой, – от биржевых маклеров до убогих светских львиц, – несут ответственность за сохранение некоего Мрачного элемента Индийского склонности относиться к наемной как к движимому имуществу, насмехаться, унижать и снисходительно относиться к ним, вести себя так, как будто одни люди рождены для служения, а другие-для служения.
— Hi, man! How are you? Haven’t seen you for ages… – Привет, старина! Как ты? Я не видел тебя сто лет…
— Hi, Jackson! I’m fine. What about you? Why you shaved your mustache? – Привет, Джексон! Я в порядке. Что насчет тебя? Почему ты сбрил свои усы?
— I found a great job in the restaurant. And now I was working as a sous-chef. – Я нашел прекрасную работу в ресторане. И теперь я – су-шеф.
— My congratulations! – Мои поздравления!
Как твоя работа? Как поживает Кейт?
— I’m still working at Intel company. I’ve been promoted to a head of my department. We bought a new house with a swimming pool. And Kate is a stay-at-home mom with the kids. – Я все так же работаю в компании Intel. Меня повысили до начальника отдела. Еще мы купили новый дом с бассейном. И Кейт сидит дома с детьми.
— I’m happy to hear that everything is good in your life! – Я очень рад слышать, что в твоей жизни все хорошо!
Приезжай к нам этим летом!
за приглашение. Это будет отличный семейный отпуск!
Здесь, во Дворце Тадж-Махал, дюжине отелей этого города, то, что вы думаете о новой Индии, может зависеть от того, являетесь ли вы человеком, у которого мыло сжато на ваших руках, или человеком, сжимающим мыло.
В умывальной комнате каждого мужчины в Тадже есть Как вы подходите к раковине, он приветствует вас. Прежде чем нанести мыло, он нажимает на дозатор. Прежде чем ты успеешь достать полотенце, он размахивает им. Когда вы уходите, он снова приветствует вас и бормочет: “хорошо, сэр. О. К., сэр. Благодарю вас, сэр.”
Индия меняется так быстро, что начинает походить на какое-то другое место. Небоскребы растут. Город раздувается. Молодой парень, пьет, курит свободно. Но многие из тех, кто делает новую Индию новой, – от биржевых маклеров до убогих светских львиц, – несут ответственность за сохранение некоего Мрачного элемента Индийского склонности относиться к наемной как к движимому имуществу, насмехаться, унижать и снисходительно относиться к ним, вести себя так, как будто одни люди рождены для служения, а другие-для служения.
“Геральд Трибьюн”