Переведите , нужно i wondered: find our way to where? it occurred to me that, in our rush to escape the island, i had only ever heard the children talk about reaching the mainland, but we’d never discussed what to do once we got there—as if the idea of actually surviving the journey in those tiny boats was so far-fetched, so comically optimistic, that planning for it was a waste of time. i looked to emma for reassurance, as i often did. she gazed darkly down the beach. the stony sand backed up to low dunes swaying with saw grass. beyond was forest: an impenetrable-looking barrier of green that continued in both directions as far as i could see. emma with her now-lost map had been aiming for a certain port town, but after the storm hit, just making it to dry land had become our goal. there was no telling how far we’d strayed off course. there were no roads i could see, or signposts, or even footpaths. only wilderness. of course, we didn’t really need a map, or a signpost, or anything else. we needed miss peregrine—a whole, healed one—the miss peregrine who would know just where to go and how to get us there safely. the one perched before us now, fanning her feathers dry on a boulder, was as broken as her maimed wing, which hooked downward in an alarming v. i could tell it pained the children to see her like this. she was supposed to be their mother, their protector. she’d been queen of their little island world, but now she couldn’t speak, couldn’t loop time, couldn’t even fly. they saw her and winced and looked away. miss peregrine kept her eyes trained on the slate-gray sea. they were hard and black and contained unutterable sorrow. they seemed to say: i failed you…

Я задавался вопросом: найдите наш путь туда, где? Мне пришло в голову, что в нашей спешке, чтобы убежать от острова, я только когда-либо слышал, как дети говорили о том, чтобы добраться до материка, но мы никогда не обсуждали, что делать, когда мы доберемся туда, как будто идея действительно выжить в путешествии в этих крошечных лодках было так надуманно, так комично оптимистично, что планирование для него было пустой тратой времени. Я смотрел на Эмму за уверенностью, как я часто это делал. Она мрачно посмотрела на пляж. Каменистый песок подкреплялся низкими дюнами, качающимися с пилой травы. За ним был лес: непрозрачный барьер зеленого цвета, который продолжался в обоих направлениях, насколько я мог видеть. Эмма с ее теперь потерянной картой стремилась к определенному портовому городу, но после удара шторма, просто превращение его в сушу стало нашей целью. Неизвестно, как далеко мы сбились с курса. Не было дорог, которые я мог видеть, или указателей, или даже пешеходных дорожек. Только пустыня.

Конечно, нам не нужна карта, указатель или что-то еще. Нам нужна мисс Перегрин - целая, исцеленная одна - мисс Перегрин, которая знала, куда идти и как нас благополучно доставить. Тот, который сидел перед нами сейчас, размахивая перьями, высыхающими на валуне, был так же сломан, как ее искалеченное крыло, которое зацепилось вниз в тревожном V. Я мог сказать, что это заставляло детей видеть ее таким образом. Она должна была быть их матерью, их защитником. Она была королевой своего маленького островного мира, но теперь она не могла говорить, не могла время петли, даже не могла летать. Они увидели ее и отвернулись.

Мисс Перегрин не сводила глаз с серого моря. Они были твердыми и черными и содержали невыразимую скорбь.

Они, казалось, сказали: я вам не удалось ...