Write a questionnaire about healthy lifestyles for your class. Ask two questions about food / diet. Ask two questions about drinks. Ask two questions about doing exercise at home. Ask two questions about doing exercise outdoors.
In the 8th class, at the lesson of Kazakh literature, we discussed our language. Our opinions were divided, and we began the debate. One side said that people can communicate in both Kazakh and Russian and English. And the other said that people should communicate in their native language, because now many people do not know their native language. It was my turn to say, I wanted to tell them that people can communicate in any language, because our country is developing. And it will help them abroad, too, because they will know the language. and English will help me when I go abroad. I wanted to convey this thought, but I could not. I began to get nervous and could not find the words, I began to get confused and stutter, and it seemed that everyone looked at me like an idiot, I became uncomfortable. Without finishing my thought, I sat down in my place. Insecurity in itself is the most important enemy
Теперь уже всем известно, что мы познакомились с Лотиссом на борту корабля, но мало кто знает, что вначале мы с Бетси понятия не имели, кто он.
Сначала он представился как месье Роланд, но во время нашего разговора он задал мне много вопросов обо мне и моем бизнесе, и, наконец, он спросил меня, умею ли я хранить секреты и сказал: «Я Лотисс».
Я понятия не имел, кто он. Я рассказал Бетси, и после обеда мы пошли поговорить с библиотекарем корабля, задали ему несколько вопросов. И тогда мы узнали, что мой новый друг был, вероятно, лучшим в мире из ныне живущих художников. Библиотекарь нашел книгу с его биографией и фотографией. Хотя фотография была плохой, мы решили, что наш новый знакомый был Лотиссом. В книге говорилось, что он внезапно прекратил рисовать в 53 года и жил на вилле в Ривере. Он ни написал ни одной картины за этот десяток лет и, по слухам, заявил, что никогда больше не коснется кисти.
Ну, мы стали настоящими друзьями, и Бетси пригласила его приехать к нам на выходные.
Лотисс приехал на поезде в полдень в субботу, и я встретил его на вокзале. Мы пообещали ему, что у нас не будет никаких гостей и мы не будем пытаться говорить с ним об искусстве. Это было не так уж и сложно, так как мы не очень интересовались искусством.
На следующее утро я встал в семь тридцать и вспомнил, что у меня есть работа. Вокруг нашего огорода был забор, который надо было покрасить. Я достал ведро, наполовину наполненное белой краской, кисточку и старый кухонный стул. Я сидел на стуле, раздумывая, как услышал шаги: подошел Лотисс. Я сказал, что собирался красить забор, но теперь, когда он встал, я прекращу работу. Он запротестовал, затем взял кисть из моей руки и сказал: «Сперва я покажу вам!» В этот момент Бетси закричала из кухни, что завтрак готов. «Нет, нет, - сказал он. — Никакого завтрака, я покрашу забор». Я заспорил с ним, но он даже не отрывался от работы. Бетси засмеялась и заверила меня, что он хорошо проводит время. Он потратил три часа и закончил забор. Весь день он ходил счастливым. В тот вечер он вернулся в город на поезде в 9.10, и на вокзале он мне руку и сказал, что не получал такого наслаждения уже много лет.
Около 10 дней о нем не было слышно, но газетчики узнали о визите и приехали к нам. Меня дома не было, но Бетси рассказала репортерам всё, и о заборе тоже. На следующий день газеты опубликовали изрядную историю, а в заголовках говорилось: «ЛОТИСС СНОВА ПИШЕТ». В тот же день ко мне явились трое мужчин из разных художественных галерей и предложили 4000 долларов за забор. Я отказался. На следующий день мне предложили 25 000, а затем 50 000. На четвертый день ко мне приехал скульптор по имени Герстон. Он был другом Лотисса. Он посоветовал мне разрешить Музею Палмера в Нью-Йорке выставить забор на несколько недель. Он сказал, что работники галереи заинтересовались забором, потому что Лотисс раньше никогда вообще не использовал белую краску. Я согласился. Таким образом, забор оказался в Музее Палмера. Я лично поехал туда, чтобы взглянуть на него. Сотни людей пришли посмотреть на забор, и я не мог не рассмеяться, когда увидел свой забор, потому что вокруг него была ограда.
Через неделю Герстон позвонил мне и попросил приехать к нему. Ему нужно было сообщить мне что-то важное. Оказалось, что Лотисс посетил выставку и подписал все тридцать секций моего забора. «Теперь, - сказал Герстон, - вам действительно есть, что продать». И действительно, с Герстона 29 из 30 секций были проданы в течение месяца, по цене 10 000 долларов за каждую секцию. Я не захотел продавать 30-ю секцию, и теперь она висит в нашей гостиной.
Теперь уже всем известно, что мы познакомились с Лотиссом на борту корабля, но мало кто знает, что вначале мы с Бетси понятия не имели, кто он.
Сначала он представился как месье Роланд, но во время нашего разговора он задал мне много вопросов обо мне и моем бизнесе, и, наконец, он спросил меня, умею ли я хранить секреты и сказал: «Я Лотисс».
Я понятия не имел, кто он. Я рассказал Бетси, и после обеда мы пошли поговорить с библиотекарем корабля, задали ему несколько вопросов. И тогда мы узнали, что мой новый друг был, вероятно, лучшим в мире из ныне живущих художников. Библиотекарь нашел книгу с его биографией и фотографией. Хотя фотография была плохой, мы решили, что наш новый знакомый был Лотиссом. В книге говорилось, что он внезапно прекратил рисовать в 53 года и жил на вилле в Ривере. Он ни написал ни одной картины за этот десяток лет и, по слухам, заявил, что никогда больше не коснется кисти.
Ну, мы стали настоящими друзьями, и Бетси пригласила его приехать к нам на выходные.
Лотисс приехал на поезде в полдень в субботу, и я встретил его на вокзале. Мы пообещали ему, что у нас не будет никаких гостей и мы не будем пытаться говорить с ним об искусстве. Это было не так уж и сложно, так как мы не очень интересовались искусством.
На следующее утро я встал в семь тридцать и вспомнил, что у меня есть работа. Вокруг нашего огорода был забор, который надо было покрасить. Я достал ведро, наполовину наполненное белой краской, кисточку и старый кухонный стул. Я сидел на стуле, раздумывая, как услышал шаги: подошел Лотисс. Я сказал, что собирался красить забор, но теперь, когда он встал, я прекращу работу. Он запротестовал, затем взял кисть из моей руки и сказал: «Сперва я покажу вам!» В этот момент Бетси закричала из кухни, что завтрак готов. «Нет, нет, - сказал он. — Никакого завтрака, я покрашу забор». Я заспорил с ним, но он даже не отрывался от работы. Бетси засмеялась и заверила меня, что он хорошо проводит время. Он потратил три часа и закончил забор. Весь день он ходил счастливым. В тот вечер он вернулся в город на поезде в 9.10, и на вокзале он мне руку и сказал, что не получал такого наслаждения уже много лет.
Около 10 дней о нем не было слышно, но газетчики узнали о визите и приехали к нам. Меня дома не было, но Бетси рассказала репортерам всё, и о заборе тоже. На следующий день газеты опубликовали изрядную историю, а в заголовках говорилось: «ЛОТИСС СНОВА ПИШЕТ». В тот же день ко мне явились трое мужчин из разных художественных галерей и предложили 4000 долларов за забор. Я отказался. На следующий день мне предложили 25 000, а затем 50 000. На четвертый день ко мне приехал скульптор по имени Герстон. Он был другом Лотисса. Он посоветовал мне разрешить Музею Палмера в Нью-Йорке выставить забор на несколько недель. Он сказал, что работники галереи заинтересовались забором, потому что Лотисс раньше никогда вообще не использовал белую краску. Я согласился. Таким образом, забор оказался в Музее Палмера. Я лично поехал туда, чтобы взглянуть на него. Сотни людей пришли посмотреть на забор, и я не мог не рассмеяться, когда увидел свой забор, потому что вокруг него была ограда.
Через неделю Герстон позвонил мне и попросил приехать к нему. Ему нужно было сообщить мне что-то важное. Оказалось, что Лотисс посетил выставку и подписал все тридцать секций моего забора. «Теперь, - сказал Герстон, - вам действительно есть, что продать». И действительно, с Герстона 29 из 30 секций были проданы в течение месяца, по цене 10 000 долларов за каждую секцию. Я не захотел продавать 30-ю секцию, и теперь она висит в нашей гостиной.