С 1222 года в борьбу с крестоносцами вступает Ярослав Всеволодович. Перенимая, таким образом, эстафету у Владимира Псковского.
Еще раз напомним. К этому моменту все плоды победы Псковского князя над орденом под Оденпе были утрачены практически полностью. Епископ Альберт с пользой использовал время, данное ему русскими, и меченосцы восстали из пепла. Набрали силу, окрепли в мышцах и даже стали проявлять привычную для них агрессию. Старый противник вновь был в седле. Правда, теперь он был уже умнее, а значит, опаснее. Приходилось начинать все по новой. Таким образом, борьба русских и крестоносцев в Прибалтике вышла на новый виток.
К этому времени крестоносцы, поддержанные некоторыми местными племенами, стали уже довольно часто и безнаказанно вторгаться в те русские области, которые до этого никогда не входили в зону конфликта. Зная, что у новгородцев всегда численное превосходство и они постоянно побеждают в открытом противостоянии, рыцари стали избегать прямых столкновений, нанося короткие и частые удары в глубь территории противника, разоряя земли и терроризируя местных жителей.
Примечательно, что таким набегам подверглись только территории, зависящие от Новгорода. Псков, который по-прежнему защищало имя Владимира Мстиславича, и его владения никакому ущербу не подверглись. С Псковским князем не хотели связываться, его боялись как огня! Личная неприязнь князя Владимира к немцам была всем хорошо известна, и она была тем дополнительным фактором, из-за которого крестоносцы старались не будить этого зверя! Атаковать Новгород, где была постоянная чехарда с князьями, на данный момент было куда безопаснее.
Такие вылазки братьев-рыцарей и их союзников должны были встревожить новгородцев не на шутку. Особенно учитывая то, что разорению подвергались уже не только исконно новгородские земли, но и стратегически важные области, расположенные вдоль торговых путей. А это сулило еще и немалые убытки! Видя, что в Новгороде нет твердой руки, которая может дать им по шее, меченосцы обнаглели вовсе!
Но немецкой наглости не выдержали не только новгородцы, коренным жителям Прибалтики тоже пришлось несладко. Положение Эстонии заметно ухудшилось, поскольку крестоносцы усилили натиск на ее земли. Ситуация сложилась острая и неприятная. Она требовала немедленного разрешения, и для этого требовался энергичный и решительный человек.
В январе 1223 года в Эстонии вспыхнуло восстание и стремительно охватило большую часть страны. «По всей Эстонии и Эзелю тогда призыв на бой с датчанами и тевтонами, и самое имя христианства было изгнано из всех тех областей. Русских же и из Новгорода и из Пскова эсты призвали себе на , закрепили мир с ними и разместили — некоторых в Дорпате, некоторых в Вилиендэ, а других в других замках, чтобы сражаться против тевтонов, латинян и вообще христиан; разделили с ними коней, деньги, все имущество братьев-рыцарей и купцов и все, что захватили, а замки свои весьма сильно укрепили» (Хроника Генриха Латвийского).
Это очень интересное сообщение, поскольку оно проливает свет на взаимоотношения между русскими и эстами в тот судьбоносный период. Новгород и Псков пока в открытый конфликт с крестоносцами не вступают, но зато и не препятствуют добровольцам наниматься к эстам на службу. По большому счету, русские ратники становятся военными специалистами при эстонских отрядах, поскольку именно они могут противостоять на равных братьям-рыцарям. Восстание набирало обороты, власть католиков в Прибалтике зашаталась. «Уже все жители северной Ливонии торжественно отреклись от Христианства, вымыли свои домы, как будто бы оскверненные его обрядами, разрушили церкви и велели сказать Рижскому Епископу, что они возвратились к древней Вере отцев и не оставят ее, пока живы» (Н. Карамзин).
Пассивная позиция Новгорода и Пскова в конфликте между эстами и крестоносцами вынуждала эстонскую знать искать на стороне. И тогда старейшины земли Саккалы и отправили делегацию с дарами и деньгами на Русь. Они хотели попросить у русских князей против католиков. И послали они делегацию не к кому-нибудь, а к князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому.
Это и понятно. Какими бы жестокими ни предлагались вассальные отношения. Эсты готовы были стать вассалами Новгорода, поскольку это было лучше, чем оказаться под фанатичными и педантичными немцами.
пакуль рыцар у чорным адважна сек толькі ворагаў, книпроде падабраўся да літавора і смяротна яго параніў. убачыўшы гэта, невядомы волат кінуў камандора долу адным ударам мяча. бой быў выйграны. рымвид і чорны рыцар схіліліся над параненым князем.
голас параненага не быў падобны на голас князя літавора. чорны вершнік пасадзіў яго да сябе ў сядло і адвёз у замак. там ён памёр, а на плошчы ўзвялі пахавальны вогнішча, да якога прывязалі яшчэ жывога дзітрыха фон книпроде. жыхары навагрудскага замка ў жалобе па любімаму князю. жрэц ўжо сабраўся падпаліць вогнішча пад апранутым у латы целам князя, як раптам чорны рыцар спыніў цырымонію. ён зняў шлем, і народ убачыў літавора, жывога і здаровага. на вогнішчы ляжаў, не князь, а яго жонка, выдатная гражына.
сказаўшы гэта, князь кінуўся ў агонь
у навагрудку выдавец знайшоў пастарэлага княгіні, які і распавёў усё астатняе.
начная размова гражыны з князем не дапамог - літавора з насмешкай адмовіў жонцы. тады княгіня загадала пажу адправіць немцаў дадому, чым смяротна абразіла магістра ордэна. гражына пайшла да мужа, каб іць яму аб магчымай бітве з немцамі, і заспела князя што сплю. тады княгіня надзела даспехі мужа і заняла яго месца. прачнуўшыся, літавора усё зразумеў і паспяшаўся на поле бою, але гражыну выратаваць не паспеў.
Жизнь и смерть князя Вячко (Битва за Прибалтику)
С 1222 года в борьбу с крестоносцами вступает Ярослав Всеволодович. Перенимая, таким образом, эстафету у Владимира Псковского.
Еще раз напомним. К этому моменту все плоды победы Псковского князя над орденом под Оденпе были утрачены практически полностью. Епископ Альберт с пользой использовал время, данное ему русскими, и меченосцы восстали из пепла. Набрали силу, окрепли в мышцах и даже стали проявлять привычную для них агрессию. Старый противник вновь был в седле. Правда, теперь он был уже умнее, а значит, опаснее. Приходилось начинать все по новой. Таким образом, борьба русских и крестоносцев в Прибалтике вышла на новый виток.
К этому времени крестоносцы, поддержанные некоторыми местными племенами, стали уже довольно часто и безнаказанно вторгаться в те русские области, которые до этого никогда не входили в зону конфликта. Зная, что у новгородцев всегда численное превосходство и они постоянно побеждают в открытом противостоянии, рыцари стали избегать прямых столкновений, нанося короткие и частые удары в глубь территории противника, разоряя земли и терроризируя местных жителей.
Примечательно, что таким набегам подверглись только территории, зависящие от Новгорода. Псков, который по-прежнему защищало имя Владимира Мстиславича, и его владения никакому ущербу не подверглись. С Псковским князем не хотели связываться, его боялись как огня! Личная неприязнь князя Владимира к немцам была всем хорошо известна, и она была тем дополнительным фактором, из-за которого крестоносцы старались не будить этого зверя! Атаковать Новгород, где была постоянная чехарда с князьями, на данный момент было куда безопаснее.
Такие вылазки братьев-рыцарей и их союзников должны были встревожить новгородцев не на шутку. Особенно учитывая то, что разорению подвергались уже не только исконно новгородские земли, но и стратегически важные области, расположенные вдоль торговых путей. А это сулило еще и немалые убытки! Видя, что в Новгороде нет твердой руки, которая может дать им по шее, меченосцы обнаглели вовсе!
Но немецкой наглости не выдержали не только новгородцы, коренным жителям Прибалтики тоже пришлось несладко. Положение Эстонии заметно ухудшилось, поскольку крестоносцы усилили натиск на ее земли. Ситуация сложилась острая и неприятная. Она требовала немедленного разрешения, и для этого требовался энергичный и решительный человек.
В январе 1223 года в Эстонии вспыхнуло восстание и стремительно охватило большую часть страны. «По всей Эстонии и Эзелю тогда призыв на бой с датчанами и тевтонами, и самое имя христианства было изгнано из всех тех областей. Русских же и из Новгорода и из Пскова эсты призвали себе на , закрепили мир с ними и разместили — некоторых в Дорпате, некоторых в Вилиендэ, а других в других замках, чтобы сражаться против тевтонов, латинян и вообще христиан; разделили с ними коней, деньги, все имущество братьев-рыцарей и купцов и все, что захватили, а замки свои весьма сильно укрепили» (Хроника Генриха Латвийского).
Это очень интересное сообщение, поскольку оно проливает свет на взаимоотношения между русскими и эстами в тот судьбоносный период. Новгород и Псков пока в открытый конфликт с крестоносцами не вступают, но зато и не препятствуют добровольцам наниматься к эстам на службу. По большому счету, русские ратники становятся военными специалистами при эстонских отрядах, поскольку именно они могут противостоять на равных братьям-рыцарям. Восстание набирало обороты, власть католиков в Прибалтике зашаталась. «Уже все жители северной Ливонии торжественно отреклись от Христианства, вымыли свои домы, как будто бы оскверненные его обрядами, разрушили церкви и велели сказать Рижскому Епископу, что они возвратились к древней Вере отцев и не оставят ее, пока живы» (Н. Карамзин).
Пассивная позиция Новгорода и Пскова в конфликте между эстами и крестоносцами вынуждала эстонскую знать искать на стороне. И тогда старейшины земли Саккалы и отправили делегацию с дарами и деньгами на Русь. Они хотели попросить у русских князей против католиков. И послали они делегацию не к кому-нибудь, а к князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому.
Это и понятно. Какими бы жестокими ни предлагались вассальные отношения. Эсты готовы были стать вассалами Новгорода, поскольку это было лучше, чем оказаться под фанатичными и педантичными немцами.
пакуль рыцар у чорным адважна сек толькі ворагаў, книпроде падабраўся да літавора і смяротна яго параніў. убачыўшы гэта, невядомы волат кінуў камандора долу адным ударам мяча. бой быў выйграны. рымвид і чорны рыцар схіліліся над параненым князем.
голас параненага не быў падобны на голас князя літавора. чорны вершнік пасадзіў яго да сябе ў сядло і адвёз у замак. там ён памёр, а на плошчы ўзвялі пахавальны вогнішча, да якога прывязалі яшчэ жывога дзітрыха фон книпроде. жыхары навагрудскага замка ў жалобе па любімаму князю. жрэц ўжо сабраўся падпаліць вогнішча пад апранутым у латы целам князя, як раптам чорны рыцар спыніў цырымонію. ён зняў шлем, і народ убачыў літавора, жывога і здаровага. на вогнішчы ляжаў, не князь, а яго жонка, выдатная гражына.
сказаўшы гэта, князь кінуўся ў агонь
у навагрудку выдавец знайшоў пастарэлага княгіні, які і распавёў усё астатняе.
начная размова гражыны з князем не дапамог - літавора з насмешкай адмовіў жонцы. тады княгіня загадала пажу адправіць немцаў дадому, чым смяротна абразіла магістра ордэна. гражына пайшла да мужа, каб іць яму аб магчымай бітве з немцамі, і заспела князя што сплю. тады княгіня надзела даспехі мужа і заняла яго месца. прачнуўшыся, літавора усё зразумеў і паспяшаўся на поле бою, але гражыну выратаваць не паспеў.