BOCCTAHOBITE МАГИЧЕСКИЙ КВАДРАТ. ВСТАВЬТЕ В ПУСТЫЕ
КЛЕТКИ ЧИСЛА 4, 20, 21, 28, 32, 44,
48, 60, 64, 84, 88 ТАК, ЧТОБЫ
СУММЫ ЧИСЕЛ ПО ВЕРТИКАЛИ.
ГОРИЗОНТАЛИ И ДИАГОНАЛЯМ
БЫЛИ ОДИНАКОВЫМИ​

В "Слове о полку Игореве" говорится об историческом событии: неудачном походе на половцев князя Новгород-Северской земли Игоря Святославовича в 1185 году, в котором он потерпел поражение и потерял войско.Загадочна история открытия и опубликования этого произведения. Рукопись в списке XVI века была найдена в одном из старых монастырей, потом она хранилась в библиотеке графа М. И. Мусина-Пушкина, который преподнес ее Екатерине II. Во время пожара в Москве в 1812 году она сгорела. Сохранился не ее подлинник, а список с оригинала, сделанный в XVIII веке.Этот необыкновенный памятник древней русской литературы волновал умы многих историков, поэтов, просто любителей древности. Пушкин неоднократно возвращался к древнерусской поэме в своих записках и статьях, которую называет также "Песнь о полку Игореве". Так, он пишет: "Знатоки, видевшие ее, сказывают, что почерк ее был полу-устав XV века. Первые издатели приложили к ней перевод, вообще удовлетворительный, хотя некоторые места остались темны или вовсе невразумительны. Многие после того силились их объяснить. Но... первый перевод, в котором участвовали люди истинно ученые, все еще остается лучшим".Высказывались сомнения в подлинности этого произведения, авторство пытались приписать то Державину, то Карамзину. Пушкин однозначно высказывается по этому поводу: "Некоторые писатели усумнились в подлинности древнего памятника нашей поэзии и возбудили жаркие возражения. Счастливая подделка может ввести в заблуждение людей незнающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока".Историческая подоплека событий, описываемых древним русским поэтом, такова: в 1184 году русские князья во главе с киевским князем Святославом разбили половцев. Опасность, казалось бы, отступила от Русской земли. Князь Игорь в том походе не участвовал по причине того, что поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску прибыть вовремя.Для того времени война не была чем-то необычным. Князья сопредельных княжеств постоянно стремились таким путем увеличить свои личные владения, иногда даже призывая в союзники извечных врагов — половцев. Недальновидность князя Игоря как раз в том и состоит, что он не понимает необходимости единения, совместной борьбы с опасным врагом. В походе Игорь действовал с исключительной отвагой, но стремление к личной славе и корысть привели его к поражению, какого русские еще не знали. Игорь и его брат Всеволод оказались в плену.Вслед за победой над Игорем половцы ринулись разорять Русскую землю. Князья были заняты раздорами, а "поганые" рыскали по Русской земле. Сама природа сочувствует пленному князю. Вот как она встречает появление кочевников: "Стоном стонет мать — сыра земля, мутно реки быстрые текут, пыль несется, поле покрывая, стяги плещут: половцы идут".Основной пафос "Слова о полку Игореве" — призыв автора к князьям объединиться на благо земли Русской и дружно выступить против половцев. 

Ингварь и Всеволод,
И все три Мстиславовича, не худого гнезда соколы!..
Где же ваши золотые шлемы и копья польские и щиты?
Загородите полю ворота своими острыми мечами
За землю Русскую,
За раны Игоревы,
Буйного Святославовича!Тяжесть неудачи Игоря была тем сильнее, что она подорвала значение блестящей победы над половцами, за год до этого одержанной союзом русских князей. Автор одобряет войну против иноверцев. Да иначе и не могло быть, особенно если придерживаться версии о том, что автор был участником похода. Он страстно стремится передать свою тревогу за судьбу Родины, зажечь слушателей своими стремлениями и надеждами.Вот так проникновенно рисует он битву дружины Игоря с половцами: 

Всем известно: бумага терпит. Терпит: и ложь, и гнусь, и опечатки, и грязную совесть, и скверный стиль, и дешёвый пафос. _Всё_. Но, как свидетельствует этот рассказ, до времени. Произошло это в одно из ноябрьских утр, когда мокрые хлопья снега и капли дождя спорили о том, что сейчас -- осень или зима. Случилось так, что именно в это мутное утро бумага потеряла терпение. Ей надоело нести на своих плоских покорных листах буквы, буквы и снова буквы; мириады бессмыслиц, притворившихся смыслами; нудный дождь слов, от которого не то лужи, не то книги -- не разберёшь. У бумаги -- надо думать и об этом -- своя трудная долгая жизнь, своя нелёгкая школа: сперва она растёт, врывшись в землю корнями, и шумит облакам, проплывающим над ней кусками прозрачной серой обёрточной бумаги, потом её отпиливают от её корней, кладут под затиск прессующих машин бумагоделательного завода, топят в чанах, полных кипятку, сушат, мнут... Да к чему об этом вспоминать? И вот бумага просохла, машины её уже научили терпению. Теперь её плоские белые листы обучают грамоте. По ней бьют острыми свинцовыми буквами, в неё втискивают смазанные краской матрицы. Бумага терпит. До времени. Установить дату, о которой идёт речь, трудно: бумага, отшвырнувшая от себя типографские шрифты, вместе с буквами заставила отступить и цифры. Этот короткий, но решительный бой можно было бы назвать сражением под Табула-Раза. Бумажное поле битвы осталось снежно-чистым. Типографские знаки, бежавшие в свои машинные убежища, недолго совещались. И им, этим двадцати пяти или двадцати шести буквенным алфавитам, надоело притворяться длинными, во весь диаметр мира протянувшимися смыслами. Они тотчас же разбились повзводно на алфавиты и одно из правофланговых А, широко расставив пятки, сказало: -- Довольно нам позволять ваксить себя типографской краской, довольно таскать на свинцовых спинах их дурацкие смыслы, довольно -- говорю я -- бить лбом по бумаге! Пусть из нас делают что хотят -- свинцовые пули или свинцовые тумбы -- но в литературу ни шагу!