Основные события в сказке " Сказка о попе и о работнике его Болде"
Жил-был поп, пошел по базару. На встречу ему Балда. Поп сказал, что ему нужен работник: повар, конюх и плотник. Балда сказал, что будет служить в год за три щелка попу по лбу, есть попросил вареную полбу. Поп согласился. Живет Балда в поповом доме, спит на соломе, ест за четверых, работает за семерых. Вся семья попа его любит, кроме самого попа, ведь близится расплата. Признался попадье. Попадья посоветовала задать такую службу, чтобы Балда не смог исполнить. Сказал Балде: платить обязались черти мне оброк по самой моей смерти; да есть на них недоимки за три года. Сказал собрать с чертей оброк.
Балда пошел, сел у берега моря; стал веревку крутить да конец её в море мочить. Из моря вылез старый Бес, спросил, чего ему надо. Балда сказал, что веревкой хочет море морщить да их проклятое племя, корчить. За то, что не дают оброка.
Бес выслал внука. Договорились, что кто скорее из них обежит около моря, тот и возьмет полный оброк. Балда сказал подождать младшего брата. В лесу поймал 2 зайцев. К морю опять он приходит. Держит Балда за уши одного зайку и отпустил. Пустились бесенок и зайка: бесенок по берегу морскому, а зайка в лесок. Прибежал бесенок, а Балда уже братца гладит. Бесенок пошел за оброком. Пошел к деду. Старый Бес стал тут думать думу. А Балда наделал шуму. Бесенок обещал выслать весь оброк, если Балда дальше палку бросит. Балда сказал, что забросит в тучку. Испугался бесенок да к деду, а Балда над морем опять шумит. Вылез бесенок. Теперь Балда сказал: Если бесенок поднимет кобылу и пронесет полверсты - оброк его. Бес приподнял кобылу, два шага шагнул, на третьем упал. А Балда снес промеж ног - сел верхом. Черти собрали оброк.
Балда отыскал попа, отдал оброк, платы требовать стал. Поп подставил лоб: с первого щелка прыгнул поп до потолка; со второго щелка лишился поп языка; а с третьего щелка вышибло ум у старика.
А Балда приговаривал с укоризной: "Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной".
ХХ век – время особых испытаний для христиан, живших в СССР. Советское атеистическое государство возвело задачу уничтожения церкви в ранг государственной политики. Наибольшего накала гонения на церковь достигли в сталинское время, когда и возник ГУЛАГ. Слово ГУЛАГ (Главное управление лагерей) стало нарицательным для обозначения системы сталинского террора против собственного народа, а первоначально обозначало государственную структуру, управлявшую лагерями, в которых использовался подневольный труд миллионов бывших наших сограждан. Сотни тысяч христиан наряду с ними испытали на себе все ужасы ГУЛАГа.
В Библии написано: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13:7). И если мы помним и чтим имена людей, живших за много тысяч лет до нас, имена героев веры Ветхого и Нового Заветов, то будет неправильно забыть имена наших дедов и отцов, которые жили совсем недавно, забыть их тернистый путь страданий, исповедания веры и мученичества.
Конечно, сталинский аппарат заботился о том, чтобы репрессивная система выглядела законно в глазах сограждан и мировой общественности. И поскольку по Конституции сажать за веру было нельзя, то христиан клеветнически обвиняли в политических преступлениях (шпионаж, связь с военно-шпионскими организациями капиталистических государств, контрреволюционная и антисоветская деятельность, подрыв колхозного строя и даже подготовка покушения на Сталина). Свидетельство о Христе вне стен церкви превращалось в антисоветскую агитацию, а самого благовестника объявляли врагом народа, к которому применялась печально известная 58-я статья. Таким или схожим образом христиане оказывались в лагерях ГУЛАГа.
Невинно осужденных превращали в рабов тоталитарной большевистской системы и использовали для промышленного и транспортного освоения суровых и необжитых районов Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. По существу, положение узников ГУЛАГа было хуже, чем положение рабов веков. Рабовладелец все-таки проявлял заботу о питании и здоровье раба, чтобы тот мог долго трудиться и приносить прибыль. В ГУЛАГе с потерями заключенных не считались, так как поток новых осужденных с лихвой восполнял «естественную» убыль рабочей силы.
Условия ГУЛАГа действительно были сродни адским. Тяготы лагерной жизни не ограничивались трудновыполнимой рабочей нормой и скудным питанием. Заключенные выполняли тяжелую физическую работу на лесоповале, в шахтах и рудниках, на общих работах. За несколько месяцев такой работы люди слабели и уже не в силах были выполнять норму, тогда им уменьшали и без того скудное питание. В результате узники слабели еще больше и вскоре умирали от истощения. Зимой – холод, летом – гнус, от которого также не было , – вот удел лагерников, отбывавших «наказание» в зоне тайги и тундры. Обычным делом являлись притеснение уголовников и лагерной охраны, пытки и издевательства, избиения, убийства. Имели место и массовые расстрелы заключенных, например, в лагерях Воркуты и Колымы в 1938 году. Все это вместе взятое привело к тому, что около половины узников лагерей не дожили до своего освобождения, и в большинстве случаев родственникам ничего не удалось узнать о причине смерти и месте их захоронения. Официально сталинские лагеря назывались «исправительно-трудовыми», на деле, как перефразировали заключенные, они были «истребительно-трудовыми». В своей книге «Колыма, арктические лагеря смерти» Роберт Конквест приводит циничные слова лагерного доктора в адрес заключенного: «Тебя привезли сюда не для того, чтобы ты жил, а для того, чтобы ты мучился и умер. Если ты жив, это значит, что ты виноват в одном из двух, либо ты работал меньше, чем тебе положено, либо ты ел больше, чем должен».
Жил-был поп, пошел по базару. На встречу ему Балда. Поп сказал, что ему нужен работник: повар, конюх и плотник. Балда сказал, что будет служить в год за три щелка попу по лбу, есть попросил вареную полбу. Поп согласился.
Живет Балда в поповом доме, спит на соломе, ест за четверых, работает за семерых. Вся семья попа его любит, кроме самого попа, ведь близится расплата. Признался попадье. Попадья посоветовала задать такую службу, чтобы Балда не смог исполнить. Сказал Балде: платить обязались черти мне оброк по самой моей смерти; да есть на них недоимки за три года. Сказал собрать с чертей оброк.
Балда пошел, сел у берега моря; стал веревку крутить да конец её в море мочить. Из моря вылез старый Бес, спросил, чего ему надо. Балда сказал, что веревкой хочет море морщить да их проклятое племя, корчить. За то, что не дают оброка.
Бес выслал внука. Договорились, что кто скорее из них обежит около моря, тот и возьмет полный оброк. Балда сказал подождать младшего брата. В лесу поймал 2 зайцев. К морю опять он приходит. Держит Балда за уши одного зайку и отпустил. Пустились бесенок и зайка: бесенок по берегу морскому, а зайка в лесок. Прибежал бесенок, а Балда уже братца гладит. Бесенок пошел за оброком. Пошел к деду. Старый Бес стал тут думать думу. А Балда наделал шуму. Бесенок обещал выслать весь оброк, если Балда дальше палку бросит. Балда сказал, что забросит в тучку. Испугался бесенок да к деду, а Балда над морем опять шумит. Вылез бесенок. Теперь Балда сказал: Если бесенок поднимет кобылу и пронесет полверсты - оброк его. Бес приподнял кобылу, два шага шагнул, на третьем упал. А Балда снес промеж ног - сел верхом. Черти собрали оброк.
Балда отыскал попа, отдал оброк, платы требовать стал. Поп подставил лоб: с первого щелка прыгнул поп до потолка; со второго щелка лишился поп языка; а с третьего щелка вышибло ум у старика.
А Балда приговаривал с укоризной: "Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной".
ХХ век – время особых испытаний для христиан, живших в СССР. Советское атеистическое государство возвело задачу уничтожения церкви в ранг государственной политики. Наибольшего накала гонения на церковь достигли в сталинское время, когда и возник ГУЛАГ. Слово ГУЛАГ (Главное управление лагерей) стало нарицательным для обозначения системы сталинского террора против собственного народа, а первоначально обозначало государственную структуру, управлявшую лагерями, в которых использовался подневольный труд миллионов бывших наших сограждан. Сотни тысяч христиан наряду с ними испытали на себе все ужасы ГУЛАГа.
В Библии написано: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13:7). И если мы помним и чтим имена людей, живших за много тысяч лет до нас, имена героев веры Ветхого и Нового Заветов, то будет неправильно забыть имена наших дедов и отцов, которые жили совсем недавно, забыть их тернистый путь страданий, исповедания веры и мученичества.
Конечно, сталинский аппарат заботился о том, чтобы репрессивная система выглядела законно в глазах сограждан и мировой общественности. И поскольку по Конституции сажать за веру было нельзя, то христиан клеветнически обвиняли в политических преступлениях (шпионаж, связь с военно-шпионскими организациями капиталистических государств, контрреволюционная и антисоветская деятельность, подрыв колхозного строя и даже подготовка покушения на Сталина). Свидетельство о Христе вне стен церкви превращалось в антисоветскую агитацию, а самого благовестника объявляли врагом народа, к которому применялась печально известная 58-я статья. Таким или схожим образом христиане оказывались в лагерях ГУЛАГа.
Невинно осужденных превращали в рабов тоталитарной большевистской системы и использовали для промышленного и транспортного освоения суровых и необжитых районов Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. По существу, положение узников ГУЛАГа было хуже, чем положение рабов веков. Рабовладелец все-таки проявлял заботу о питании и здоровье раба, чтобы тот мог долго трудиться и приносить прибыль. В ГУЛАГе с потерями заключенных не считались, так как поток новых осужденных с лихвой восполнял «естественную» убыль рабочей силы.
Условия ГУЛАГа действительно были сродни адским. Тяготы лагерной жизни не ограничивались трудновыполнимой рабочей нормой и скудным питанием. Заключенные выполняли тяжелую физическую работу на лесоповале, в шахтах и рудниках, на общих работах. За несколько месяцев такой работы люди слабели и уже не в силах были выполнять норму, тогда им уменьшали и без того скудное питание. В результате узники слабели еще больше и вскоре умирали от истощения. Зимой – холод, летом – гнус, от которого также не было , – вот удел лагерников, отбывавших «наказание» в зоне тайги и тундры. Обычным делом являлись притеснение уголовников и лагерной охраны, пытки и издевательства, избиения, убийства. Имели место и массовые расстрелы заключенных, например, в лагерях Воркуты и Колымы в 1938 году. Все это вместе взятое привело к тому, что около половины узников лагерей не дожили до своего освобождения, и в большинстве случаев родственникам ничего не удалось узнать о причине смерти и месте их захоронения. Официально сталинские лагеря назывались «исправительно-трудовыми», на деле, как перефразировали заключенные, они были «истребительно-трудовыми». В своей книге «Колыма, арктические лагеря смерти» Роберт Конквест приводит циничные слова лагерного доктора в адрес заключенного: «Тебя привезли сюда не для того, чтобы ты жил, а для того, чтобы ты мучился и умер. Если ты жив, это значит, что ты виноват в одном из двух, либо ты работал меньше, чем тебе положено, либо ты ел больше, чем должен».