Для того что бы отработать технику «Вырывания и выбивания мяча», необходимо выполнять следующие упражнения:

Выбивание мяча сверху при его ведении с разной скоростью и направлением движения;

Выставляя в сторону летящего мяча прямую руку, производят по нему удар;

Выбивание мяча при его передаче стоя на месте и после ведения;

Сначала удары выполняются по неподвижному мячу, а затем по катящемуся, после его отскока от стены;

Удар по мячу с выпадом;​

БАНГЛАДЕШ, Народная Республика Бангладеш, государство в Южной Азии, образованное на месте бывшей пакистанской провинции Восточный Пакистан. Ее политические лидеры 26 марта 1971 объявили о создании независимого государства под названием Бангладеш, что означает «бенгальский народ». Фактическая дата основания 16 декабря 1971, когда пакистанские войска сдались объединенному командованию восточнобенгальских и поддерживавших их индийских вооруженных сил. Страна расположена главным образом в пределах дельтовых равнин Ганга и Брахмапутры и горной области на стыке с Мьянмой и северо-восточной Индией. Бангладеш граничит с Индией и на очень коротком участке с Мьянмой, на юге омывается водами Бенгальского залива. Площадь 144 тыс. кв. км. Численность населения 156 млн. человек. Бангладеш одна из самых густонаселенных стран мира. Столица и крупнейший город – Дакка.

Объяснение:

Начиная с середины 20-х годов проблема портрета занимает центральное место и в творчестве Коненкова и в его раздумьях о тай­нах художественного мастерства.

Это было внове. Ведь в предыдущие годы мастер лишь эпизоди­чески обращался к портрету, отдавая бесспорное предпочтение иным жанрам. Слов нет, такие работы, как «Чуркин» и «Атеист», как «Па­ганини» и «Бах», как «Чехов» и «Есенин», поистине великолепны и несут на себе явную печать коненковской самобытности. Но и на­званные и другие портреты начала века в совокупности своей еще не дают представления о каких-то сложившихся принципах изображе­ния человека. Точнее сказать, в них только намечаются отдельные черты определенной художественной системы.

В произведениях, созданных за рубежом, эта система получает завершение. Может быть, потому, что здесь, кроме портрета, Конен­кову почти нечем было заниматься — с работой над монументальны­ми композициями, которая в Москве после революции так широко развернулась, пришлось распрощаться; в Америке скульптура подоб­ного характера мало кого волновала.

И все самые характерные, отстоявшиеся черты творческой нату­ры Коненкова стали постепенно переливаться в жанр портрета.

С. Т. Коненков — художник больших обобщений, широкой типи­зации. К чему бы он ни обращался, будь то символические или алле­горические образы, сюжеты фольклорной традиции, поиски современ­ного идеала, вступающие в перекличку с классикой,— скульптор всегда стремился к значительному идейному размаху, к глубокому философскому осмыслению. Изображение «частных случаев», каких-то сугубо индивидуальных свойств и оттенков характера обычно пред­ставляется мастеру второстепенной задачей.

Но как же сочетать эти особенности коненковского творчества с привычными задачами портретного жанра? И допустимо ли вообще такое сочетание? Не может ли подобная система привести к наруше­нию непреложных законов портрета, к пренебрежению личным, ин­дивидуальным?

Нет, Коненков никогда не приносил в жертву отвлеченным схе мам живую прелесть неповторимости каждой отдельной судьбы. Про­блема сходства — и внешнего, и духовного — всегда сохраняла для него принципиальное значение.

Однако для Коненкова достижение сходства — только начало. Он считал свою портретную работу успешной лишь тогда, когда ему удавалось подойти через индивидуальное, субъективное к обобщени­ям широкого плана; когда, запечатлев «души изменчивой порывы», он добивался и того, чтобы в облике изображенной личности виделись бы и отсветы духовной жизни времени.

Далеко не каждый человек чутко и тонко отзываться на все то, чем живет и дышит его эпоха. Вот почему Коненков был так строг и требователен в отборе своих моделей. Когда в Америке ему приходилось в иных случаях браться за изображение людей малоин­тересных, духовно ограниченных, портреты не получались. И хотя они, конечно, обладали сходством и были вылеплены с высоким про­фессионализмом, но это всего лишь плоды «ума холодных наблюде­ний».

Подобные портреты оставались за пределами того мира возвы­шенных помыслов и страстей, которыми живут подлинно коненковские герои — люди с богатым и сложным внутренним миром.