телега взвизгнула и задрожала как в лихорадке;
лениво догорала холодная, осенняя заря;
стало коробить вдоль спины, словно холодным терпугом;
целая шапка давно уже не чёсанных, путаных волос, что придаёт ему ещё большую, паучью суровость;
усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце;
лениво догорала холодная, осенняя заря;
стало коробить вдоль спины, словно холодным терпугом;
целая шапка давно уже не чёсанных, путаных волос, что придаёт ему ещё большую, паучью суровость;
усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце;