Царственные особы говорят и ведут себя так, как представляется это простолюдинам, поступки объясняются с точки зрения житейской, с точки зрения народного здравого смысла. Например, «у государя от военных дел сделалась меланхолия и он захотел духовную исповедь иметь в Таганроге у попа Федота». О смерти царя сообщается между прочим, как о естественном событии: «Удивительная блоха из аглицкой вороненой стали оставалась у Александра Павловича в шкатулке под рыбьей костью, пока он скончался в Таганроге, отдав ее попу Федоту, чтобы сдал после государыне, когда она успокоится». Императрица о «верояциях» блохи говорит так, как сказала бы простая баба: «Мое теперь дело вдовье, и мне никакие забавы не обольстительны». Новый император Николай I показан, в противоположность брату, человеком, «в своих русских людях» очень уверенным
