Во втором катрене молодость называется «ношей и обузой». Эти два семантически близких слова различаются оттенками. Цветаевский прием нанизывания синонимов проясняет слово, уточняет образ: своя ноша не тянет, но от обузы надо избавляться.
Далее образ молодости персонифицируется, обретает черты живого человека: «Ты в ночи начесывала гребнем, // Ты в ночи оттачивала стрелы». Анафора (единоначатие строк) усиливает эмоциональное воздействие, перекидывает мостик к дальнейшему: «Скоро уж из ласточек — в колдуньи!»
Далее образ молодости персонифицируется, обретает черты живого человека: «Ты в ночи начесывала гребнем, // Ты в ночи оттачивала стрелы». Анафора (единоначатие строк) усиливает эмоциональное воздействие, перекидывает мостик к дальнейшему: «Скоро уж из ласточек — в колдуньи!»