«Из Бухары Чингиз-хан перешел в Самарканд. Оттуда он отправил посла к Джучи-хану в Кипчак и говорил: «Любезный сын! Выезжай со всем своим войском и пригони к нашей стороне зверей Дешт-и Кипчакских: я хочу охотиться». Выше было сказано, что когда царевичи были в походе на Харезм, Чингиз-хан послал нам приказ, чтобы Джучи и Джагатай считали Огдая главным своим начальником и не выходили из-под его распоряжений. По этой причине Джучи-хан, после завоевания Харезма, тяготясь этим распоряжением, отправился в Дешт-и Кипчак, подчинил себе всех жителей этой степи и проводил время там в охоте за зверьми и птицами. Как скоро от отца его пришел посланный и пересказал его слова, Джучи-хан выехал со всем своим войском и, гоня пред собою всех зверей степных, прибыл к отцу своему. Тогда же он привез ему богатые дары; коней доставил он в дар сто тысяч: из них двадцать тысяч были серые, двадцать тысяч были сивые, двадцать тысяч гнедые, двадцать тысяч вороные и двадцать тысяч чубарые».[4, c.78-79]
«Из Бухары Чингиз-хан перешел в Самарканд. Оттуда он отправил посла к Джучи-хану в Кипчак и говорил: «Любезный сын! Выезжай со всем своим войском и пригони к нашей стороне зверей Дешт-и Кипчакских: я хочу охотиться». Выше было сказано, что когда царевичи были в походе на Харезм, Чингиз-хан послал нам приказ, чтобы Джучи и Джагатай считали Огдая главным своим начальником и не выходили из-под его распоряжений. По этой причине Джучи-хан, после завоевания Харезма, тяготясь этим распоряжением, отправился в Дешт-и Кипчак, подчинил себе всех жителей этой степи и проводил время там в охоте за зверьми и птицами. Как скоро от отца его пришел посланный и пересказал его слова, Джучи-хан выехал со всем своим войском и, гоня пред собою всех зверей степных, прибыл к отцу своему. Тогда же он привез ему богатые дары; коней доставил он в дар сто тысяч: из них двадцать тысяч были серые, двадцать тысяч были сивые, двадцать тысяч гнедые, двадцать тысяч вороные и двадцать тысяч чубарые».[4, c.78-79]