То, что фокс Микки очень наблюдателен, подтверждают строчки, в которых он: ставит три звёздочки, когда заканчивает какую-нибудь мысль (он заметил такую особенность в детских книжках); отмечает очень подробно, что именно и когда едят люди (в том списке, который он составил путём НАБЛЮДЕНИЙ, есть и кисель, и суп, и мороженое).
Чтобы ответить на вопрос, о чём мечтает Микки, зачитаем два последних абзаца этой главы: фоксу хочется, чтобы люди поняли, что нет ничего лучше, чем обедать на траве перед домом сырыми котлетками и потом барахтаться и визжать, как это делают он и Зина. Иными словами, Микки не нравятся и непонятны многие привычки людей, он хотел бы, чтобы люди прониклись его взглядом на жизнь
Бросается в глаза яркость образа-олицетворения, который создал Саша Чёрный, описывая осенний ветер глазами собачки. Это, говоря в шутку, не о-лице-творение, но о-мордо-творение. Фокс вспомнил, как люди обычно называют такой ветер («собачий ветер»). (Вспомним и встречающееся в тексте выражение «собачья жизнь», и бытующее выражение «холод собачий».) Фокс воспринимает ветер как обычное живое существо и совершенно по-бытовому, как о само собой разумеющемся факте, говорит: «Вообще, ветер – дурак». Причина, по которой фокс считает именно так, состоит в том, что ветер дует в голом парке, где взять (сорвать) нечего. Фокс называет ветер также бандитом, поскольку он врывается в дом и дует повсюду и поскольку от него никуда не спрячешься. Но главное в этом восприятии даже не то, что ветер – живой для фокса Микки, но то, что он «пищит … скулит… и подвывает так, точно его мама была собакой».
Фокс поражён, что при всех этих абсолютно собачьих звуках, у ветра нет «ни морды, ни глотки, ни живота, ни зада…»
Чтобы ответить на вопрос, о чём мечтает Микки, зачитаем два последних абзаца этой главы: фоксу хочется, чтобы люди поняли, что нет ничего лучше, чем обедать на траве перед домом сырыми котлетками и потом барахтаться и визжать, как это делают он и Зина. Иными словами, Микки не нравятся и непонятны многие привычки людей, он хотел бы, чтобы люди прониклись его взглядом на жизнь
Фокс поражён, что при всех этих абсолютно собачьих звуках, у ветра нет «ни морды, ни глотки, ни живота, ни зада…»