Кузнец Архип гробит подьячих, но с риском для жизни выручает кошку с крыши пылающего сарая. Он гласит детям, которые смеются над ничтожным животным: «Бога вы не боитесь: божия тварь гибнет, а вы сдуру радуетесь...»
Архип принимает кошку как божию тварь, спасти которую будет делом, угодным Богу, но подьячих не принимает как людей, достойных спасения, так как в его осознании они нарушили установленный Богом и царём закон, что крепостными могут обладать и распоряжаться только дворяне. Помогая Троекурову вершить неправедный трибунал, они нарушили божьи заповеди: посодействовали одному человеку украсть у другого имение, врали и нарушали клятву гласить правду.
Кузнец Архип гробит подьячих, но с риском для жизни выручает кошку с крыши пылающего сарая. Он гласит детям, которые смеются над ничтожным животным: «Бога вы не боитесь: божия тварь гибнет, а вы сдуру радуетесь...»
Архип принимает кошку как божию тварь, спасти которую будет делом, угодным Богу, но подьячих не принимает как людей, достойных спасения, так как в его осознании они нарушили установленный Богом и царём закон, что крепостными могут обладать и распоряжаться только дворяне. Помогая Троекурову вершить неправедный трибунал, они нарушили божьи заповеди: посодействовали одному человеку украсть у другого имение, врали и нарушали клятву гласить правду.
Архип принимает кошку как божию тварь, спасти которую будет делом, угодным Богу, но подьячих не принимает как людей, достойных спасения, так как в его осознании они нарушили установленный Богом и царём закон, что крепостными могут обладать и распоряжаться только дворяне. Помогая Троекурову вершить неправедный трибунал, они нарушили божьи заповеди: посодействовали одному человеку украсть у другого имение, врали и нарушали клятву гласить правду.
Архип принимает кошку как божию тварь, спасти которую будет делом, угодным Богу, но подьячих не принимает как людей, достойных спасения, так как в его осознании они нарушили установленный Богом и царём закон, что крепостными могут обладать и распоряжаться только дворяне. Помогая Троекурову вершить неправедный трибунал, они нарушили божьи заповеди: посодействовали одному человеку украсть у другого имение, врали и нарушали клятву гласить правду.