Не торопись, мой верный пес! Зачем на грудь ко мне скакать? Еще успеем мы стрелять. Ты удивлен, что я прирос На Волге: целый час стою Недвижно, хмурюсь и молчу. Я вспомнил молодость мою И весь отдаться ей хочу Здесь на свободе. Я похож На нищего: вот бедный дом, Тут, может, подали бы грош. Но вот другой — богаче: в нем Авось побольше подадут. И нищий мимо, между тем В богатом доме дворник плут Не наделил его ничем. Вот дом еще пышней, но там Чуть не прогнали по шеям! И, как нарочно, все село нигде не повезло! Пуста, хоть выверни суму. Тогда вернулся он назад К убогой хижине — и рад. Что корку бросили ему, Бедняк ее, как робкий пес, Подальше от людей унес И гложет... Рано пренебрег Я тем, что было под рукой, И чуть не детскою ногой Ступил за отческий порог. Меня старались удержать Мои друзья, молила мать, Мне лепетал любимый лес: Верь, нет милей родных небес! Нигде не дышится вольней Родных лугов, родных полей, И той же песенкою полн Был говор этих милых волн. Но я не верил ничему. Нет,— говорил я жизни той.— Ничем не купленный покой Противен сердцу моему...
Быть может, недостало сил Или мой труд не нужен был, Но жизнь напрасно я убил, И то, о чем дерзал мечтать, Теперь мне стыдно вспоминать! Все силы сердца моего Истратив в медленной борьбе, Не допросившись ничего От жизни ближним и себе, Стучусь я робко у дверей Убогой юности моей: — О юность бедная моя! Прости меня, смирился я! Не помяни мне дерзких грез, С какими, бросив край родной, Я издевался над тобой! Не помяни мне глупых слез, Какими плакал я не раз, Твоим покоем тяготясь! Но благодушно что-нибудь, На чем бы сердцем отдохнуть Я мог, пошли мне! Я устал, В себя я веру потерял, И только память детских дней Не тяготит души моей...
Шишки кедровые (то есть сосны кедровой корейской) вырастают до 17-19 сантиметров в длину при весе в среднем 100-150 граммов. Сопоставьте эти цифры с беличьими размерами и весом и убедитесь, как непросто обрабатывать зверьку кедровые трофеи, держа их в лапках. Однако и держит, и таскает шишки зверек, вцепившись накрепко в них острыми зубками, с виду легко сигая с ветки на ветку, с дерева на землю и обратно. Стаскивает орехи белка в укрытия, чаще всего в дупла, в которых собирается зимовать. Есть свидетельства, что "складирует" она орехи в норах, под деревьями, под пнями и даже нарочно вырывая порядочные ямы. Запасы эти нередко делаются добычей соболя, лисицы, медведя и других зверей и птиц.Самая заметная обитательница кедровых лесов - белка обыкновенная, на Древней Руси называли ее векшей. У белок короткая жизнь - ни один из этих зверьков в природе, очевидно, не умирает своей смертью. Врагов у нее достаточно, и в первых рядах - человек. Охотятся на белку и хищные птицы, и соболь, и харза. Как виду белке выживать многочисленное потомство, особенно в урожайные годы ореха и даже желудя, поскольку зверек "пасется" и в дубняках. Как хорошо распорядилась природа: редко совпадают годы, урожайные на желудь и кедровый орех. Кстати, белка никогда не будет грызть испорченный кедровый, какой другой орех или желудь! Заготавливает впрок и грибы, развешивая их для просушки на сучках. Мало кто знает, что разоряет белка птичьи гнезда, поедая и яйца, и птенцов, и родителей их, если справляется с ними.Белка не спит зимой и готовит с осени несколько кладовых с пищевыми запасами, но, как и кедровка, забывает о некоторых из них. Даже квартирует она не в одном дупле, а в нескольких, бывает, и в пяти. Но "главный дом" (гнездо, или, как говорят охотники, гайно), где она выводит потомство, у белки один.В начале года в крутые морозы белки играют свадьбы. А что им холода, когда они в таких шубках! Соперники, передравшись на глазах избранницы, разбегаются все, кроме одного. "Муж" у белки сезонный: исполнив дважды роль, отведенную ему природой, он пускается в бега. Приносит детей белка два раза в год (иногда и три) - весной и осенью. Весной обычно бельчат поменьше - 2-4, а осенью да под хорошие таежные корма - орехи, ягоды, грибы, желуди - побольше, до двенадцати.
Читать полностью на http://zooclub.ru/mouse/belich/8.shtml
Зачем на грудь ко мне скакать?
Еще успеем мы стрелять.
Ты удивлен, что я прирос
На Волге: целый час стою
Недвижно, хмурюсь и молчу.
Я вспомнил молодость мою
И весь отдаться ей хочу
Здесь на свободе. Я похож
На нищего: вот бедный дом,
Тут, может, подали бы грош.
Но вот другой — богаче: в нем
Авось побольше подадут.
И нищий мимо, между тем
В богатом доме дворник плут
Не наделил его ничем.
Вот дом еще пышней, но там
Чуть не прогнали по шеям!
И, как нарочно, все село нигде не повезло!
Пуста, хоть выверни суму.
Тогда вернулся он назад
К убогой хижине — и рад.
Что корку бросили ему,
Бедняк ее, как робкий пес,
Подальше от людей унес
И гложет... Рано пренебрег
Я тем, что было под рукой,
И чуть не детскою ногой
Ступил за отческий порог.
Меня старались удержать
Мои друзья, молила мать,
Мне лепетал любимый лес:
Верь, нет милей родных небес!
Нигде не дышится вольней
Родных лугов, родных полей,
И той же песенкою полн
Был говор этих милых волн.
Но я не верил ничему.
Нет,— говорил я жизни той.—
Ничем не купленный покой
Противен сердцу моему...
Быть может, недостало сил
Или мой труд не нужен был,
Но жизнь напрасно я убил,
И то, о чем дерзал мечтать,
Теперь мне стыдно вспоминать!
Все силы сердца моего
Истратив в медленной борьбе,
Не допросившись ничего
От жизни ближним и себе,
Стучусь я робко у дверей
Убогой юности моей:
— О юность бедная моя!
Прости меня, смирился я!
Не помяни мне дерзких грез,
С какими, бросив край родной,
Я издевался над тобой!
Не помяни мне глупых слез,
Какими плакал я не раз,
Твоим покоем тяготясь!
Но благодушно что-нибудь,
На чем бы сердцем отдохнуть
Я мог, пошли мне! Я устал,
В себя я веру потерял,
И только память детских дней
Не тяготит души моей...
Читать полностью на http://zooclub.ru/mouse/belich/8.shtml