Граждане, принадлежавшие к числу вольноотпущенников, libertini, оставались в принципе навсегда носителями некоторой ограниченной право в сфере как публичных, так и частноправовых отношений. Прежнее рабское состояние словно налагало печать на правовую сферу человека и после вступления его в число свободных римских граждан. В сфере публичного права ограничения прав вольноотпущенников заключались в том, что они не служили в римских легионах, а в I в. н. э. утратили и ius suffragii, почему указание трибы и не фигурировало в составе гражданского имени вольноотпущенников, они не имели ни ius honorum, ни права быть включаемыми, так же как и их дети, в число сенаторов.
Просочилась в берлогу Вода − Медведю штаны промочила.
− Чтоб ты, слякоть, пересохла совсем! − заругался Медведь. − Вот я тебя сейчас!
Испугалась Вода, зажурчала тихим голосом:
− Не я, Медведушко, виновата. Снег во всём виноват. Начал таять, воду пустил. А моё дело водяное − теку под уклон.
− Ах, так это Снег виноват? Вот я его сейчас! − взревел Медведь.
Побелел Снег, испугался.
Заскрипел с перепугу:
− Не я виноват, Медведь, Солнце виновато. Так припекло, так прижгло растаешь тут!
− Ах, так это Солнце мне штаны промочило? − рявкнул Медведь. − Вот я его сейчас!
А что «сейчас»? Солнце ни зубами не схватить, ни лапой не достать. Сияет себе. Снег топит, воду в берлогу гонит. Медведю штаны мочит.
Делать нечего − убрался Медведь из берлоги. Поворчал, поворчал да и покосолапил. Штаны сушить. Весну встречать.