В поэме, кроме Теркина, есть еще герой, который проходит через весь текст, это автор. Образ автора является посредником между героем и читателем. Книга

Мы часто слышим не только объективно-отстранённый голос повествователя, но и взволнованный, тревожный, задушевный голос самого автора— и в главах «От автора» и «О себе», которые как бы «держат» поэму, играя важную композиционную роль, и в лирических и философских авторских отступлениях (например, в главе «Кто стрелял?»).
Личные чувства автора — это лирическое начало произведения, которое неразрывно сочетается с его повествовательным началом. Именно поэтому мы называем «Василия Тёркина» лироэпической поэмой.
Важно отметить, что автор — не отстранённый повествователь, не бесстрастный наблюдатель, но лирический герой поэмы, который вместе со всем народом болеет за судьбу страны. Он утверждает своё духовное родство с каждым советским человеком:
Я ограблен и унижен, Как и ты, одним врагом.
Я дрожу от боли острой, Злобы горькой и святой.
В главе «О себе» в полный голос звучит тема малой родины, дорогой сердцу автора. Он с нежностью описывает красоту родного леса с его муравьиным духом и птичьим щебетом и горько восклицает:
Мать-земля моя родная, Сторона моя лесная, Край недавних детских лет, Отчий край, ты есть иль нет?
И, с тоской осознавая, что родная земля в плену, поэт клянётся, повторяя:
Мать-земля моя родная, Сторона моя лесная, Край, страдающий в плену! Я приду — лишь дня не знаю, Но приду, тебя верну.
Автор подчёркивает собственное родство со своим героем: они земляки, они живут одними чувствами и мыслями:
И скажу тебе, не скрою, — В этой книге там ли, сям. То, что молвить бы герою, Говорю я лично сам.
Я за всё кругом в ответе, И заметь, коль не заметил, Что и Тёркин, мой герой, За меня гласит порой.
Автор не только призывает бойцов чувствовать свою личную ответственность за судьбу Родины — он сам испытывает это чувство.