I can see a frightening man among the graves. He is in chains and is wearing rags. He is very dirty and he looks very dangerous. I can smell his dirty clothes and his foul breath. I can hear his teeth chattering and his voice growling. I can touch the cold tombstone I am sitting on. I feel frightened and wish I had stayed at home.
Я вижу ужасного человека среди могил. Он в цепях и на нем лохмотья. Он очень грязный и смотрит очень опасно. Я чувствую, как пахнет его грязная одежда, и у него отвратительное дыхание. Я слышу, как стучат его зубы и его голос рычит. Я могу потрогать холодную надгробную плиту, на которой я сижу. Я чувствую страх, и я бы хотел быть дома.
Григ «писал и видел, как навстречу ему бежит девушка с зелеными сияющими глазами. Она обнимает его за шею и прижимается горячей щекой к его седой небритой щеке». «Ты как солнце, — говорит ей Григ. — Как нежный ветер и раннее утро. У тебя на сердце расцвел белый цветок и наполнил все твое существо благоуханием весны. Я видел жизнь... она удивительна и прекрасна. Я старик, но я отдал молодежи жизнь, работу, талант. Поэтому я, может быть, даже счастливее тебя, Дагни...»
Его, каждый по-своему, слушали синицы на дереве, матросы из порта, прачка из соседнего дома, сверчок, снег и Золушка. «Синицы волновались... Загулявшие матросы рассаживались на ступеньках дома и слушали, всхлипывая. Прачка вытирала ладонью покрасневшее лицо и покачивала головой. Сверчок вылезал из трещины в кафельной печке и подглядывал в щелку за Григом.
Падавший снег повисал в воздухе, чтобы послушать зэон, лившийся ручьями из дома. А Золушка смотрела, улыбаясь, на пол. Хрустальные туфельки у ее ног вздрагивали в ответ на аккорды».
Я вижу ужасного человека среди могил. Он в цепях и на нем лохмотья. Он очень грязный и смотрит очень опасно. Я чувствую, как пахнет его грязная одежда, и у него отвратительное дыхание. Я слышу, как стучат его зубы и его голос рычит. Я могу потрогать холодную надгробную плиту, на которой я сижу. Я чувствую страх, и я бы хотел быть дома.
Его, каждый по-своему, слушали синицы на дереве, матросы из порта, прачка из соседнего дома, сверчок, снег и Золушка. «Синицы волновались... Загулявшие матросы рассаживались на ступеньках дома и слушали, всхлипывая. Прачка вытирала ладонью покрасневшее лицо и покачивала головой. Сверчок вылезал из трещины в кафельной печке и подглядывал в щелку за Григом.
Падавший снег повисал в воздухе, чтобы послушать зэон, лившийся ручьями из дома. А Золушка смотрела, улыбаясь, на пол. Хрустальные туфельки у ее ног вздрагивали в ответ на аккорды».