А) Мир галактик. Еще 100 лет назад люди не были уверены в существовании разных галактик. Знаменитые дебаты Кертиса и Шелли о туманностях ничем не закончились, и только впоследствии подтвердилась правота Кертиса: гигантские туманности — это другие галактики. В 20-е годы Эдвин Хаббл обнаружил следы нескольких галактик, и до открытия расширения галактик оставался один шаг.
Б) Благодаря этому открытию, мы знаем, что помимо многих миллиардов планет и других космических тел в нашей галлактике млечного пути, существуют и другие галлактике, возможно даже схожие с нашей. А значит вселенная намного больше чем мы думали раньше.
а)Атомные часы: немецкие физики обнаружили трансмутацию изотопа тория-229, которая может стать основой конструкции нового типа атомных часов. Такие часы будут гораздо более устойчивыми, чем существующие приборы этого типа.
б)Мы уже многое знаем – в основном благодаря теоретикам. Что мы пока плохо себе представляем, так это точное значение энергии перехода. Понимаете, ситуация странная. Мы не видим перехода, то есть не видим фотонов, и потому не можем ни возбудить этот уровень, ни зафиксировать его распад. При этом мы много о нем знаем из теоретических расчетов. Например, мы хорошо понимаем, каковы каналы распада уровня, ориентировочное время жизни возбужденного ядра, еще много всяких нюансов.
А) Мир галактик. Еще 100 лет назад люди не были уверены в существовании разных галактик. Знаменитые дебаты Кертиса и Шелли о туманностях ничем не закончились, и только впоследствии подтвердилась правота Кертиса: гигантские туманности — это другие галактики. В 20-е годы Эдвин Хаббл обнаружил следы нескольких галактик, и до открытия расширения галактик оставался один шаг.
Б) Благодаря этому открытию, мы знаем, что помимо многих миллиардов планет и других космических тел в нашей галлактике млечного пути, существуют и другие галлактике, возможно даже схожие с нашей. А значит вселенная намного больше чем мы думали раньше.
Объяснение:
а)Атомные часы: немецкие физики обнаружили трансмутацию изотопа тория-229, которая может стать основой конструкции нового типа атомных часов. Такие часы будут гораздо более устойчивыми, чем существующие приборы этого типа.
б)Мы уже многое знаем – в основном благодаря теоретикам. Что мы пока плохо себе представляем, так это точное значение энергии перехода. Понимаете, ситуация странная. Мы не видим перехода, то есть не видим фотонов, и потому не можем ни возбудить этот уровень, ни зафиксировать его распад. При этом мы много о нем знаем из теоретических расчетов. Например, мы хорошо понимаем, каковы каналы распада уровня, ориентировочное время жизни возбужденного ядра, еще много всяких нюансов.
Объяснение: