часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип и помирился с мыслью о ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-то стон. — клим! это ты, голубчик? поедем! — у.. убьешь! — да я пошутил, голубчик! накажи меня господь, пошутил! какие у меня револьверы! это я от страха
врал! сделай милость, поедем! мерзну! — клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно бы уж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему пассажиру. — ну, чего, испугался? я.. я пошутил, а ты испугался.. садись! — бог с тобой, барин, — проворчал клим,
влезая в телегу. — если б знал, и за сто целковых не повез бы. чуть я не помер от страха.. клим стегнул по лошаденке. телега задрожала. клим стегнул еще раз, и телега покачнулась. после четвертого удара, когда телега тронулась с места, землемер закрыл уши воротником и задумался. дорога и клим ему
уже не казались опасными.
не говори лишнего в неподходящее время, а то все может обернуться к тебе обратной стороной медали.
часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип и помирился с мыслью о ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-то стон. — клим! это ты, голубчик? поедем! — у.. убьешь! — да я пошутил, голубчик! накажи меня господь, пошутил! какие у меня револьверы! это я от страха
врал! сделай милость, поедем! мерзну! — клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно бы уж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему пассажиру. — ну, чего, испугался? я.. я пошутил, а ты испугался.. садись! — бог с тобой, барин, — проворчал клим,
влезая в телегу. — если б знал, и за сто целковых не повез бы. чуть я не помер от страха.. клим стегнул по лошаденке. телега задрожала. клим стегнул еще раз, и телега покачнулась. после четвертого удара, когда телега тронулась с места, землемер закрыл уши воротником и задумался. дорога и клим ему
уже не казались опасными.
не говори лишнего в неподходящее время, а то все может обернуться к тебе обратной стороной медали.