Впечатляющая практика советских депортаций имеет, тем не менее, и «со- лидную» дореволюционную предысторию. Так, Россия уже в ночь на 18 июля 1914 г. (по старому стилю), т.е. даже не дожидаясь объявления начала Первой мировой войны, приступила к арестам и высылкам подданных Германии и Авст- ро-Венгрии.* А их было немало — в общей сложности около 330 тыс. чел.: уже десятки лет они проживали в Петербурге, Москве, Одессе и Новороссии, на Волыни, в Польше и Прибалтике. Выселяли их в дальние внутренние районы (в частности, в Вятскую, Вологодскую и Оренбургскую губернии, а жителей Сиби- ри и Приморья — в Якутскую область). Кроме того, выселялись и подданные Турции — в Олонецкую, Воронежскую, Калужскую, Ярославскую и Казанскую губернии. Во второй половине 1915 г. эта география серьезно «посуровела»: зау- ральская часть Пермской губернии, Тургайская область и Енисейская губерния. Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще всех лиц призывного возраста (дабы предотвратить их вступление в ряды армий противника), причем не только немцев, австрийцев или венгров, но и поляков, евреев и др. (исключение делалось только чехам, сербам и русинам, да и то лишь тем, кто давал подписку «не предпринимать ничего вредного» против России). Особенно сурово обошлись с немецким н
Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще всех лиц призывного возраста (дабы предотвратить их вступление в ряды армий противника), причем не только немцев, австрийцев или венгров, но и поляков, евреев и др. (исключение делалось только чехам, сербам и русинам, да и то лишь тем, кто давал подписку «не предпринимать ничего вредного» против России). Особенно сурово обошлись с немецким н