Через 100 лет наш мир может полностью измениться. В новой эре будут новые технологии и понятие "компьютер" станет устаревшим. Профессии изменятся, произойдут новые открытия. Археологи разгадают множество открытий, например: разгадают тайны пирамид, кто их построил и зачем, найдут осконки человека 10м ростом, найдут целые клады сокровищ, которые в нашем мире не найдены.
Мне кажется, что вся наша цевелизация, будет совершенно иной через сто лет.Будут, какие то новшества и иная сфера жизни. Но археология должна остаться, как великая наука.
Ведь, какие интересные и неоъбяснимые вещи смогут найти. Детские рисунки, с причудливыми и непонятными завитушками. Тетради с непонятными для них словами. Одежду, технику, руины домов. Они будут узнавать о нас из наших книг и писать об этом в своих. Для них мы будем непонятыми, странными, так же, как и они для нас. Вообще они смогут найти многое, и смогут собрать нашу историю по крупицам. Потому, что наша жизнь хоть и обычная, но только для нас, а через сто лет, даже о токой вещи, как твой карандаш или тетрадь будут говорить люди.
Через 100 лет наш мир может полностью измениться. В новой эре будут новые технологии и понятие "компьютер" станет устаревшим. Профессии изменятся, произойдут новые открытия. Археологи разгадают множество открытий, например: разгадают тайны пирамид, кто их построил и зачем, найдут осконки человека 10м ростом, найдут целые клады сокровищ, которые в нашем мире не найдены.
Мне кажется, что вся наша цевелизация, будет совершенно иной через сто лет.Будут, какие то новшества и иная сфера жизни. Но археология должна остаться, как великая наука.
Ведь, какие интересные и неоъбяснимые вещи смогут найти. Детские рисунки, с причудливыми и непонятными завитушками. Тетради с непонятными для них словами. Одежду, технику, руины домов. Они будут узнавать о нас из наших книг и писать об этом в своих. Для них мы будем непонятыми, странными, так же, как и они для нас. Вообще они смогут найти многое, и смогут собрать нашу историю по крупицам. Потому, что наша жизнь хоть и обычная, но только для нас, а через сто лет, даже о токой вещи, как твой карандаш или тетрадь будут говорить люди.