Зи́мнее солнцестоя́ние — один из двух дней в году, когда Солнце проходит на самом большом угловом расстоянии от небесного экватора, в данном случае — через самую южную точку эклиптики, либо через самую северную точку эклиптики.
Сезонное значение зимнего солнцестояния состоит в повороте от постепенного удлинения ночи и сокращения дня к обратному направлению.
В разных культурах истолкование этого события воспринималось по-разному, но у большинства народов оно расценивалось как возрождение, в это время устраивались праздники, встречи, ритуалы и другие торжества
В 45 году до н. э. Юлий Цезарь в своём юлианском календаре установил для Европы 25 декабря как дату зимнего солнцестояния (лат. Bruma). С тех пор за счёт разницы между календарным годом (365,2500 дней) и тропическим годом (~365,2421897 дней) произошёл сдвиг фактического астрономического солнцестояния примерно на три дня за каждые четыре столетия, достигнув в XVI веке даты 12 декабря. В 1582 году Папа Григорий XIII решил восстановить точное соответствие между сезонами и гражданским годом, но при этом он ссылался не на эпоху римского императора, а на Никейский собор 325 года, период становления основных христианских праздников. Таким образом, Папа аннулировал 10-дневную ошибку, накопленную за период с IV по XVI века, но не учёл 3 дня, набежавшие между I и IV веками нашей эры. Эта корректировка календаря сдвинула зимнее солнцестояние в северном полушарии примерно до 22 декабря. До сих пор в григорианском календаре солнцестояние колеблется на один или два дня, а в долго перспективе может дополнительно произойти сдвиг на один день за каждые 3000 лет
Объяснение:
Зи́мнее солнцестоя́ние — один из двух дней в году, когда Солнце проходит на самом большом угловом расстоянии от небесного экватора, в данном случае — через самую южную точку эклиптики, либо через самую северную точку эклиптики.
"Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный! ему нет равной реки в мире. Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все засыпает - и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звезды. Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. Черный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя длинною тенью своею, - напрасно! Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр. Синий, синий, ходит он плавным разливом и середь ночи, как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье око. Нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она вспыхиваете будто полоса дамасской сабли; а он, синий, снова заснул. Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной ему в мире! Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир - страшен тогда Днепр! Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая, бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и заливается горючими слезами" Н.В. Гоголь "Страшная месть"
Зи́мнее солнцестоя́ние — один из двух дней в году, когда Солнце проходит на самом большом угловом расстоянии от небесного экватора, в данном случае — через самую южную точку эклиптики, либо через самую северную точку эклиптики.
Сезонное значение зимнего солнцестояния состоит в повороте от постепенного удлинения ночи и сокращения дня к обратному направлению.
В разных культурах истолкование этого события воспринималось по-разному, но у большинства народов оно расценивалось как возрождение, в это время устраивались праздники, встречи, ритуалы и другие торжества
В 45 году до н. э. Юлий Цезарь в своём юлианском календаре установил для Европы 25 декабря как дату зимнего солнцестояния (лат. Bruma). С тех пор за счёт разницы между календарным годом (365,2500 дней) и тропическим годом (~365,2421897 дней) произошёл сдвиг фактического астрономического солнцестояния примерно на три дня за каждые четыре столетия, достигнув в XVI веке даты 12 декабря. В 1582 году Папа Григорий XIII решил восстановить точное соответствие между сезонами и гражданским годом, но при этом он ссылался не на эпоху римского императора, а на Никейский собор 325 года, период становления основных христианских праздников. Таким образом, Папа аннулировал 10-дневную ошибку, накопленную за период с IV по XVI века, но не учёл 3 дня, набежавшие между I и IV веками нашей эры. Эта корректировка календаря сдвинула зимнее солнцестояние в северном полушарии примерно до 22 декабря. До сих пор в григорианском календаре солнцестояние колеблется на один или два дня, а в долго перспективе может дополнительно произойти сдвиг на один день за каждые 3000 лет
Объяснение:
Зи́мнее солнцестоя́ние — один из двух дней в году, когда Солнце проходит на самом большом угловом расстоянии от небесного экватора, в данном случае — через самую южную точку эклиптики, либо через самую северную точку эклиптики.полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет
или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла,
и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину,
реет и вьется по зеленому миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с
вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибережным лесам ярко
отсветиться в водах. Зеленокудрые! они толпятся вместе с полевыми цветами к
водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым
своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В
середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого
неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный! ему
нет равной реки в мире. Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда все
засыпает - и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и
землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звезды. Звезды горят и
светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в
темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. Черный
лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся
закрыть его хотя длинною тенью своею, - напрасно! Нет ничего в мире, что бы
могло прикрыть Днепр. Синий, синий, ходит он плавным разливом и середь ночи,
как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье
око. Нежась и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, дает он по себе
серебряную струю; и она вспыхиваете будто полоса дамасской сабли; а он,
синий, снова заснул. Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной ему в мире!
Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес шатается до корня,
дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир -
страшен тогда Днепр! Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и
стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая
мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он
на вороном коне, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая,
бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и
заливается горючими слезами"
Н.В. Гоголь "Страшная месть"