Для Африки в целом характерна нестабильность, которая носит в том числе этно-религиозный характер. С момента получения независимости большинство стран Африки - это было еще в 1960-м году, то есть уже полвека - так и не смогли развить целостные и прочные политические системы. Там процесс обратного развития в политическом отношении и сейчас большинство стран Африки испытывают проблемы в том, что касается и открытости и транспарентности политической борьбы, смены руководства.
Причем, такая ситуация характерна не только для таких стран как Кот-Д’Ивуар, например, но и для более крупных стран – например, аналогичная проблема есть в Нигерии. То есть, там приблизительно схожие проблемы: и на выборах в парламент, и на выборы в президенты страны периодически случаются серьезные кризисы, которые характеризуют Африку как достаточно неустойчивый регион в политическом отношении.
Племенная организация никуда не ушла, просто она перенеслась на такой урбанистический уровень. Кроме того в этих странах есть и религиозные отличия - часть населения исповедует христианство, а часть ислам - это тоже все ведет к обострению ситуации.
В Африке конфликты не кончались никогда, их сплошная череда – то в одном месте вспыхивает, то в другом.
Случай с Кот-Д’Ивуаром примечателен только тем, что на его территории активизировалась Франция, которая преследует свои цели, вмешавшись в политический конфликт между двумя сторонами. Франция традиционно была одним из операторов на африканском направлении, но сейчас в условиях роста влияния Китая в Африке и сохранении традиционной роли в этом регионе Соединенных Штатов, французам хочется восстановить свои позиции.
Сенегал недавно отказался от военного партнерства с Францией и заявил о желании закрыть все военные французские базы на своей территории. Это может быть воспринято как сигнал и другими странами. У Франции очень много друзей в Африке - достаточно просто посмотреть, с кем они в свое время проводили парад на Елисейских полях, посвященный взятию Бастилии - там все эти африканские государства были представлены своими контингентами. Конечно, Франция может воспринять это как угрозу, потому что вслед за Сенегалом от военного партнерства отказаться и другие игроки.
Естественно, в этой ситуации необходима демонстрация силы, что мы сейчас и видим. Сюда можно добавить и операцию в Ливии, а ведь у нее есть очень серьезный подтекст регионального масштаба, потому что Каддафи, в период когда у него была полнота власти в Ливии, старался выстраиваться в союз с государствами Центральной Африки, альтернативное по сути политическое образование Африканскому союзу и системе связей, которые были у Франции.
Большинство стран, с которыми Каддафи контактировал - это как раз были государства, где французский является либо государственным, либо официальным языком, то есть языком официального общения африканского населения. Естественно, это французы воспринимали как еще одну проблему на континенте, с которым помимо Китая и США приходилось сталкиваться, причем, проблему в собственной зоне влияния. Естественно сегодняшнее участие Франции в операции "Одиссея. Рассвет" оно в том числе продиктовано желанием ослабить потенциального конкурента и помимо этого подтвердить свои права на присутствие в Африке.
Другое дело насколько это продуктивно - французы воюют за использование природных ресурсов африканских государств, но они ведь имеют очень серьезную издержку из-за миграции, и насколько такой баланс между миграцией и природными ресурсами будет их устраивать в дальнейшем - сказать сложно. Потоки мигрантов - это по сути плата за использование африканской ресурсной базы. Они могут очень серьезно изменить демографический и этно-религиозный состав самой Франции, потому что в силу специфики французского законодательства у них пока нет реальных действующих серьезных механизмов, которые бы были остановить эту миграцию.
Такая политика была продуктивна в 70-80 годы, но сейчас, мне кажется, она будет давать сбои и французам предстоит поставить вопрос о том, готовы ли они платить и дальше миграционными послаблениями за использование природных ресурсов Черного континента.
большая панда – горные регионы, которые находятся в самом сердце Китая: Сычуань и Тибет.
Гималайский медведь обитает только на Дальнем Востоке, и в природе сохранилось небольшое число особей. Другие места обитания медведя: Гималайский хребет и местность вокруг гор – летом животные поднимаются выше, но зимой спускаются и обустраивают берлоги. Также они обитают на Японских островах – Сикоку и Хонсю и в Корее.
Енотовидная собака — лесостепь, широколиственные леса от Урала до Вьетнама, Китая, Приамурья, Приморья, Японии и Корейского полуострова. В России она первоначально водилась от Урала примерно вдоль ТрансСиба до Уссурийского края.
Для Африки в целом характерна нестабильность, которая носит в том числе этно-религиозный характер. С момента получения независимости большинство стран Африки - это было еще в 1960-м году, то есть уже полвека - так и не смогли развить целостные и прочные политические системы. Там процесс обратного развития в политическом отношении и сейчас большинство стран Африки испытывают проблемы в том, что касается и открытости и транспарентности политической борьбы, смены руководства.
Причем, такая ситуация характерна не только для таких стран как Кот-Д’Ивуар, например, но и для более крупных стран – например, аналогичная проблема есть в Нигерии. То есть, там приблизительно схожие проблемы: и на выборах в парламент, и на выборы в президенты страны периодически случаются серьезные кризисы, которые характеризуют Африку как достаточно неустойчивый регион в политическом отношении.
Племенная организация никуда не ушла, просто она перенеслась на такой урбанистический уровень. Кроме того в этих странах есть и религиозные отличия - часть населения исповедует христианство, а часть ислам - это тоже все ведет к обострению ситуации.
В Африке конфликты не кончались никогда, их сплошная череда – то в одном месте вспыхивает, то в другом.
Случай с Кот-Д’Ивуаром примечателен только тем, что на его территории активизировалась Франция, которая преследует свои цели, вмешавшись в политический конфликт между двумя сторонами. Франция традиционно была одним из операторов на африканском направлении, но сейчас в условиях роста влияния Китая в Африке и сохранении традиционной роли в этом регионе Соединенных Штатов, французам хочется восстановить свои позиции.
Сенегал недавно отказался от военного партнерства с Францией и заявил о желании закрыть все военные французские базы на своей территории. Это может быть воспринято как сигнал и другими странами. У Франции очень много друзей в Африке - достаточно просто посмотреть, с кем они в свое время проводили парад на Елисейских полях, посвященный взятию Бастилии - там все эти африканские государства были представлены своими контингентами. Конечно, Франция может воспринять это как угрозу, потому что вслед за Сенегалом от военного партнерства отказаться и другие игроки.
Естественно, в этой ситуации необходима демонстрация силы, что мы сейчас и видим. Сюда можно добавить и операцию в Ливии, а ведь у нее есть очень серьезный подтекст регионального масштаба, потому что Каддафи, в период когда у него была полнота власти в Ливии, старался выстраиваться в союз с государствами Центральной Африки, альтернативное по сути политическое образование Африканскому союзу и системе связей, которые были у Франции.
Большинство стран, с которыми Каддафи контактировал - это как раз были государства, где французский является либо государственным, либо официальным языком, то есть языком официального общения африканского населения. Естественно, это французы воспринимали как еще одну проблему на континенте, с которым помимо Китая и США приходилось сталкиваться, причем, проблему в собственной зоне влияния. Естественно сегодняшнее участие Франции в операции "Одиссея. Рассвет" оно в том числе продиктовано желанием ослабить потенциального конкурента и помимо этого подтвердить свои права на присутствие в Африке.
Другое дело насколько это продуктивно - французы воюют за использование природных ресурсов африканских государств, но они ведь имеют очень серьезную издержку из-за миграции, и насколько такой баланс между миграцией и природными ресурсами будет их устраивать в дальнейшем - сказать сложно. Потоки мигрантов - это по сути плата за использование африканской ресурсной базы. Они могут очень серьезно изменить демографический и этно-религиозный состав самой Франции, потому что в силу специфики французского законодательства у них пока нет реальных действующих серьезных механизмов, которые бы были остановить эту миграцию.
Такая политика была продуктивна в 70-80 годы, но сейчас, мне кажется, она будет давать сбои и французам предстоит поставить вопрос о том, готовы ли они платить и дальше миграционными послаблениями за использование природных ресурсов Черного континента.
Объяснение:
большая панда – горные регионы, которые находятся в самом сердце Китая: Сычуань и Тибет.
Гималайский медведь обитает только на Дальнем Востоке, и в природе сохранилось небольшое число особей. Другие места обитания медведя: Гималайский хребет и местность вокруг гор – летом животные поднимаются выше, но зимой спускаются и обустраивают берлоги. Также они обитают на Японских островах – Сикоку и Хонсю и в Корее.
Енотовидная собака — лесостепь, широколиственные леса от Урала до Вьетнама, Китая, Приамурья, Приморья, Японии и Корейского полуострова. В России она первоначально водилась от Урала примерно вдоль ТрансСиба до Уссурийского края.