Первый осенний холод, от которого пожелтела трава, привел всех птиц в большую тревогу. Все начали готовиться в далекий путь, и все имели такой серьезный, озабоченный вид. Да, нелегко перелететь пространство в несколько тысяч верст. Сколько бедных птиц дорогой выбьются из сил, сколько погибнут от разных случайностей, - вообще было о чем серьезно подумать.
Серьезная большая птица, как лебеди, гуси и утки, собирались в дорогу с важным видом, сознавая всю трудность предстоящего подвига; а более всех шумели, суетились и хлопотали маленькие птички, как кулички-песочники, кулички-плавунчики, чернозобики, черныши, зуйки. Они давно уже собирались стайками и переносились с одного берега на другой по отмелям и болотам с такой быстротой, точно кто бросил горсть гороху. У маленьких птичек была такая большая работа.
- И куда эта мелочь торопится! - ворчал старый Селезень, не любивший себя беспокоить. - В свое время все улетим. Не понимаю, о чем тут беспокоиться.
- Ты всегда был лентяем, поэтому тебе и неприятно смотреть на чужие хлопоты, - объяснила его жена, старая Утка.
- Я был лентяем? Ты просто несправедлива ко мне, и больше ничего. Может быть, я побольше всех забочусь, а только вида не показываю. Толку от этого немного, если буду бегать с утра до ночи по берегу, кричать, мешать другим, надоедать всем.
Утка вообще была не совсем довольна своим супругом, а теперь окончательно рассердилась:
- Ты посмотри на других-то, лентяй! Вон наши соседи, гуси или лебеди, - любо на них посмотреть. Живут душа в душу. Небось лебедь или гусь не бросит своего гнезда и всегда впереди выводка. Да, да... А тебе-то до детей и дела нет. Только и думаешь о себе, чтобы набить зоб. Лентяй, одним словом. Смотреть-то на тебя даже противно!
- Не ворчи, старуха! Ведь я ничего но говорю, что у тебя такой неприятный характер. У всякого есть свои недостатки. Я не виноват, что гусь - глупая птица и поэтому нянчится со своим выводком. Вообще мое правило - не вмешиваться в чужие дела. Ну зачем? Пусть всякий живет по-своему.
Селезень любил серьезные рассуждения, причем оказывалось как-то так, что именно он, Селезень, всегда прав, всегда умен и всегда лучше всех. Утка давно к этому привыкла, а сейчас волновалась по совершенно особенному случаю.
- Какой ты отец? - накинулась она на мужа. - Отцы заботятся о детях, а тебе - хоть трава не расти!
- Ты это о Серой Шейке говоришь? Что же я могу поделать, если она не может летать? Я не виноват.
Первое(исправленная версия):
#include <iostream>
#include <cstdlib>
using namespace std;
int main()
{
setlocale(LC_ALL,"russian");
int a=0;
int b=0;
int c=0;
int d=0;
int min=0;
cout << "Введите 4 числа" << endl;
cin >> a;
cin >> b;
cin >> c;
cin >> d;
if(a<b)
{
if(a<c)
{
if(a<d)
{
cout << "Наименьшее: " << a;
}
}
}
if(b<a)
{
if(b<c)
{
if(b<d)
{
cout << "Наименьшее: " << b;
}
}
}
if(c<a)
{
if(c<b)
{
if(c<d)
{
cout << "Наименьшее: " << c;
}
}
}
if(d<b)
{
if(d<c)
{
if(d<a)
{
cout << "Наименьшее: " << d;
}
}
}
system("pause");
return 0;
}
2)
#include <iostream>
#include <cstdlib>
using namespace std;
int main()
{
setlocale(LC_ALL,"russian");
int a=0;
int b=0;
int c=0;
int count=0;
cout << "Введите стороны треугольника" << endl;
cin >> a;
cin >> b;
cin >> c;
if(a==b && a==c)
{
cout << "Треугольник равносторонний" << endl;
count++;
}
if(a==b || a==c || c==b)
{
cout << "Треугольник равнобедренный" << endl;
count++;
}
if(count==0)
{
cout << "Треугольник разносторонний" << endl;
}
system("pause");
return 0;
}
3)
#include <iostream>
#include <cstdlib>
using namespace std;
int main()
{
setlocale(LC_ALL,"russian");
int a=0;
int b=0;
int c=0;
int d=0;
int count=0;
cout << "Вводите 1 если да и 0 если нет. Все на местах?" << endl;
cin >> a;
cout << "Погода хорошая?" << endl;
cin >> b;
cout << "Взлётная полоса пуста?" << endl;
cin >> c;
cout << "Могу лететь?" << endl;
cin >> d;
count = a+b+c+d;
if(count==4)
{
cout << "Самолёт готов!" << endl;
}
else
{
cout << "Не готовы к взлёту." << endl;
}
system("pause");
return 0;
}
!ВНИМАНИЕ!
Если не проходили system("pause");
, то используйте другой остановки программы и уберите #include <cstdlib>
Первый осенний холод, от которого пожелтела трава, привел всех птиц в большую тревогу. Все начали готовиться в далекий путь, и все имели такой серьезный, озабоченный вид. Да, нелегко перелететь пространство в несколько тысяч верст. Сколько бедных птиц дорогой выбьются из сил, сколько погибнут от разных случайностей, - вообще было о чем серьезно подумать.
Серьезная большая птица, как лебеди, гуси и утки, собирались в дорогу с важным видом, сознавая всю трудность предстоящего подвига; а более всех шумели, суетились и хлопотали маленькие птички, как кулички-песочники, кулички-плавунчики, чернозобики, черныши, зуйки. Они давно уже собирались стайками и переносились с одного берега на другой по отмелям и болотам с такой быстротой, точно кто бросил горсть гороху. У маленьких птичек была такая большая работа.
- И куда эта мелочь торопится! - ворчал старый Селезень, не любивший себя беспокоить. - В свое время все улетим. Не понимаю, о чем тут беспокоиться.
- Ты всегда был лентяем, поэтому тебе и неприятно смотреть на чужие хлопоты, - объяснила его жена, старая Утка.
- Я был лентяем? Ты просто несправедлива ко мне, и больше ничего. Может быть, я побольше всех забочусь, а только вида не показываю. Толку от этого немного, если буду бегать с утра до ночи по берегу, кричать, мешать другим, надоедать всем.
Утка вообще была не совсем довольна своим супругом, а теперь окончательно рассердилась:
- Ты посмотри на других-то, лентяй! Вон наши соседи, гуси или лебеди, - любо на них посмотреть. Живут душа в душу. Небось лебедь или гусь не бросит своего гнезда и всегда впереди выводка. Да, да... А тебе-то до детей и дела нет. Только и думаешь о себе, чтобы набить зоб. Лентяй, одним словом. Смотреть-то на тебя даже противно!
- Не ворчи, старуха! Ведь я ничего но говорю, что у тебя такой неприятный характер. У всякого есть свои недостатки. Я не виноват, что гусь - глупая птица и поэтому нянчится со своим выводком. Вообще мое правило - не вмешиваться в чужие дела. Ну зачем? Пусть всякий живет по-своему.
Селезень любил серьезные рассуждения, причем оказывалось как-то так, что именно он, Селезень, всегда прав, всегда умен и всегда лучше всех. Утка давно к этому привыкла, а сейчас волновалась по совершенно особенному случаю.
- Какой ты отец? - накинулась она на мужа. - Отцы заботятся о детях, а тебе - хоть трава не расти!
- Ты это о Серой Шейке говоришь? Что же я могу поделать, если она не может летать? Я не виноват.