Как большинство его современников, Дали относился с беспокойством к войнам и угрозам их начала, которыми был полон мир 1930-х годов. Согласно объяснению самого художника, телефон в 'Горном озере' — тот самый, по которому британский премьер-министр Невил Чемберлен вел переговоры с Гитлером к этому времени телефонная дипломатия продолжала оставаться большим новшеством. Хрупкость процесса подчеркнута подпорками и тем обстоятельством, что линия перерезана. Однако эта политическая интерпретация выглядит придуманной задним числом, поскольку в 1938 году Чемберлен добился, как тогда казалось, прочного мира, подписав Мюнхенское соглашение. Личный элемент в картине по-прежнему сильно выражен, — он чувствуется в поразительном двойном образе озера, которое может быть воспринято и как лежащая на доске рыба, и как мужской половой орган.
На самом деле, ярость французов об'ясняется особенной тактикой русских войск, которые избегали прямых столкновений с французами и, зная особенности русской зимы, стремились завести французов в глубь своей территории. При этом, все русские села и города были заранее опустошены, эвакуировано население и вывезено продовольствие, а на пути продвижения французов часто появлялись партизанские отряды, сформированные из местных вооруженных крестьян и казаков. Все больше и больше углублявшиеся в опустевшую страну французы испытывали как огромную нужду в продовольствии, так и столкнулись с лютой русской зимой, к чему оказались совершенно неподготовленными, т.к. имели легкое осенне-весеннее обмундирование. В результате несколько тысяч французских солдат и офицеров пали не от боя, а от голода и жуткого холода.
