1) Высказывания историков и публицистов об Иване Грозном и результатах его правления. 2) Почему оценки этого исторического деятеля столь противоречивы? 3) Почему распространяется версия "двух Иванов Грозных" (первой и второй половине правления)?
1. «Иван IV был первый из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божия. Это было для него политическим откровением, и с той поры его царственное я сделалось для него предметом набожного поклонения. Он сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал целое богословие политического самообожания в виде ученой теории своей царской власти. Тоном вдохновенного свыше и вместе с обычной тонкой иронией писал он во время переговоров о мире врагу своему Стефану Баторию, коля ему глаза его избирательной властью: «Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по Божию изволению, а не по многомятежному человеческому хотению».»
Ключевский В.О. (российский академик XIX века)
«Своеобразие идеологической позиции Ивана Грозного в том именно и заключалось, что идея нового государства, воплощающего правую веру, «изрушившуюся» во всем остальном мире, начисто освобождалась у него от прежних вольнодумных и социально-реформаторских черт и становилась официальной идеологией уже существующего «православного истинного христианского самодержавства». Главной задачей становились поэтому не реформы в государстве, а защита его от всех антигосударственных сил, которые «растлевают» страну «нестроением и междоусобными браньми». Разделяя пересветовскую враждебность к «вельможам», царь делал отсюда один важный вывод: негодных и «изменных» бояр должны были сменить новые люди».
Лурье Я.С. (советский филолог и историк)
«Развратники (новые советники царя после удаления Сильвестра и Адашева. — Сост.), указывая царю на печальные лица важных бояр, шептали: «Вот твои недоброхоты! Вопреки данной ими присяге, они живут адашевским обычаем, сеют вредные слухи, волнуют умы, хотят прежнего своевольства». Такие ядовитые наветы растравляли Иоанново сердце, уже беспокойное в чувстве своих пороков; взор его мутился; из уст вырывались слова грозные. Обвиняя бояр в злых намерениях, в вероломстве, в упорной привязанности к ненавистной памяти мнимых изменников, он решился быть строгим и сделался мучителем, коему равного едва ли найдем в самых Тацитовых летописях!
Не вдруг, конечно, рассвирепела душа, некогда благолюбивая: успехи добра и зла бывают постепенны; но летописцы не могли проникнуть в ее внутренность; не могли видеть в ней борения совести с мятежными страстями; видели только дела ужасные и называют тиранство Иоанново чуждою бурею, как бы из недр ада посланною возмутить, истерзать Россию».
Карамзин Н.М. (русский историк XIX века)
«Ливонская война началась до опричнины и закончилась после ее крушения. Между тем они были тесно связаны в различных отношениях. Они были порождены одними и теми же причинами — явным расколом царя со своими ближайшими советниками и стремлением его к безграничной власти. Именно поражения на фронтах Ливонии побудили царя окончательно отказаться от земского строя и придумать для себя «опричнину». Введение же опричнины в конечном счете привело к поражению России в Ливонской войне».
Кузьмин А.Г. (советский профессор, МГУ)
2. Потому, что Иван Грозный – один из самых противоречивых персонажей в российской истории. Некоторые считают этого правителя кровавым тираном, который репрессировал невинных граждан, другие же отмечают его огромный вклад в развитие страны.
3. В своё время еще Андреем Курбским, который сначала был преданным соратником Ивана Грозного, а позже стал его непримиримым политическим противником, был сформулирован подход к оценке деятельности, личности Ивана IV, согласно которому в начальный период своего правления царь был «добрым и нарочитым», от бога «препрославленный», а затем уже превратился в жестокого тирана, погрязшего в грехах.
Так, с подачи первых Романовых, в историографии стала продвигаться концепция двух Иванов Грозных, основанной на оценке деятельности власти в первую и вторую половины правления самодержца.
Известный русский историк первой половины XIX в. Н. М. Карамзин взял на вооружение концепцию «двух Иванов», представив Ивана Грозного в качестве добродетельного мудрого государственного деятеля в первую половину его царствования и как правителя-деспота во второй половине царствования.
В концепции Н.М.Карамзина чётко подчеркивалось благотворное влияние на царя Ивана IV его мудрой жены из рода Романовых. Опричнина же трактовалась Карамзиным как прихоть полубезумного деспота, лишенная государственного смысла, как проявление лишь злой воли Ивана IV. Он подчеркивал двойственный характер личности Ивана Грозного, в котором сложно сплелись добродетель и тиранство.
1. «Иван IV был первый из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божия. Это было для него политическим откровением, и с той поры его царственное я сделалось для него предметом набожного поклонения. Он сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал целое богословие политического самообожания в виде ученой теории своей царской власти. Тоном вдохновенного свыше и вместе с обычной тонкой иронией писал он во время переговоров о мире врагу своему Стефану Баторию, коля ему глаза его избирательной властью: «Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по Божию изволению, а не по многомятежному человеческому хотению».»
Ключевский В.О. (российский академик XIX века)
«Своеобразие идеологической позиции Ивана Грозного в том именно и заключалось, что идея нового государства, воплощающего правую веру, «изрушившуюся» во всем остальном мире, начисто освобождалась у него от прежних вольнодумных и социально-реформаторских черт и становилась официальной идеологией уже существующего «православного истинного христианского самодержавства». Главной задачей становились поэтому не реформы в государстве, а защита его от всех антигосударственных сил, которые «растлевают» страну «нестроением и междоусобными браньми». Разделяя пересветовскую враждебность к «вельможам», царь делал отсюда один важный вывод: негодных и «изменных» бояр должны были сменить новые люди».
Лурье Я.С. (советский филолог и историк)
«Развратники (новые советники царя после удаления Сильвестра и Адашева. — Сост.), указывая царю на печальные лица важных бояр, шептали: «Вот твои недоброхоты! Вопреки данной ими присяге, они живут адашевским обычаем, сеют вредные слухи, волнуют умы, хотят прежнего своевольства». Такие ядовитые наветы растравляли Иоанново сердце, уже беспокойное в чувстве своих пороков; взор его мутился; из уст вырывались слова грозные. Обвиняя бояр в злых намерениях, в вероломстве, в упорной привязанности к ненавистной памяти мнимых изменников, он решился быть строгим и сделался мучителем, коему равного едва ли найдем в самых Тацитовых летописях!
Не вдруг, конечно, рассвирепела душа, некогда благолюбивая: успехи добра и зла бывают постепенны; но летописцы не могли проникнуть в ее внутренность; не могли видеть в ней борения совести с мятежными страстями; видели только дела ужасные и называют тиранство Иоанново чуждою бурею, как бы из недр ада посланною возмутить, истерзать Россию».
Карамзин Н.М. (русский историк XIX века)
«Ливонская война началась до опричнины и закончилась после ее крушения. Между тем они были тесно связаны в различных отношениях. Они были порождены одними и теми же причинами — явным расколом царя со своими ближайшими советниками и стремлением его к безграничной власти. Именно поражения на фронтах Ливонии побудили царя окончательно отказаться от земского строя и придумать для себя «опричнину». Введение же опричнины в конечном счете привело к поражению России в Ливонской войне».
Кузьмин А.Г. (советский профессор, МГУ)
2. Потому, что Иван Грозный – один из самых противоречивых персонажей в российской истории. Некоторые считают этого правителя кровавым тираном, который репрессировал невинных граждан, другие же отмечают его огромный вклад в развитие страны.
3. В своё время еще Андреем Курбским, который сначала был преданным соратником Ивана Грозного, а позже стал его непримиримым политическим противником, был сформулирован подход к оценке деятельности, личности Ивана IV, согласно которому в начальный период своего правления царь был «добрым и нарочитым», от бога «препрославленный», а затем уже превратился в жестокого тирана, погрязшего в грехах.
Так, с подачи первых Романовых, в историографии стала продвигаться концепция двух Иванов Грозных, основанной на оценке деятельности власти в первую и вторую половины правления самодержца.
Известный русский историк первой половины XIX в. Н. М. Карамзин взял на вооружение концепцию «двух Иванов», представив Ивана Грозного в качестве добродетельного мудрого государственного деятеля в первую половину его царствования и как правителя-деспота во второй половине царствования.
В концепции Н.М.Карамзина чётко подчеркивалось благотворное влияние на царя Ивана IV его мудрой жены из рода Романовых. Опричнина же трактовалась Карамзиным как прихоть полубезумного деспота, лишенная государственного смысла, как проявление лишь злой воли Ивана IV. Он подчеркивал двойственный характер личности Ивана Грозного, в котором сложно сплелись добродетель и тиранство.
Объяснение: