Репрессии в РККА 1937—1938 — масштабные политические репрессии («чистки») в отношении командного и начальствующего состава РККА и РКВМФ, которые выделяются исследователями как одно из проявлений, составная часть политики «Большого террора» в СССР. Фактически начались во второй половине 1936 года, но наибольший размах приобрели после ареста и осуждения М. Н. Тухачевского и семи других высокопоставленных военных в мае—июне 1937 года; на 1937—1938 гг. пришёлся их пик, а в 1939—1941, после резкого спада, они продолжались с существенно меньшей интенсивностью. Репрессии выражались в увольнениях по политическим мотивам, арестах и вынесении приговоров по сфабрикованным делам.
Основной удар политических репрессий был направлен против командного состава высшего звена: заместителей наркома обороны СССР, командующих войсками военных округов (флотов), их заместителей, командиров корпусов, дивизий, бригад. В командном составе было приговорено к расстрелу 412 человек, всего уволены как арестованные, осуждённые, исключённые из партии и иностранцы 17 968 офицеров[1][2][3]. Значительно пострадал командно-начальствующий состав управлений и штабов в соответствующих звеньях, профессорско-преподавательский состав военно-учебных заведений: в этой категории были под следствием 73 человека, из них приговорены к ВМН 34, умерли в тюрьме или при отбывании наказания 12, были освобождены и изменили Родине во время войны двое[2][4].
Основную массу жертв политических репрессий в Красной Армии в предвоенные годы составили так называемые участники «военно-фашистского заговора» и «правотроцкистских организаций», дела которых рассматривались Военной коллегией Верховного суда СССР. Для получения необходимых показаний от подследственных они в массовом порядке подвергались издевательствам, избиениям и пыткам. Подавляющее большинство командиров, начальников и политработников, обвинённых в участии в «военно-фашистском заговоре», были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Лишь некоторым из них этот приговор, не приведённый в исполнение немедленно, был впоследствии заменён исправительно-трудовыми лагерями[5].
Как на далеком западе, так и на востоке и на севере греки стремились вытеснить финикиян и карийцев из мест их торговли. Несомненно, еще в глубокой древности сидонские корабли с матросами, собранными с разных частей малоазийского приморья и соседних островов, уже плавали через Геллеспонт (Дарданеллы), основывали поселения на том маленьком море, которое называется теперь Мраморным, и вели прибыльную торговлю с дикими туземцами. Достоверно и то, что индийские и ассирийские товары провозились через Армению на южный берег Черного моря и что там были рынки для торговли ими. Но когда проникли на берега Черного моря греки, торговля там стала деятельнее и поселения их стали распространять культуру между варварским туземным населением.
Климат черноморских берегов казался грекам суровым; они находили, что и море и земля покрыты там туманом. Зима, от которой туземцы защищали себя меховою одеждою, казалась грекам жестокою; но ионийские и в особенности милетские торговцы все-таки стали плавать туда. В легендах об ужасах и опасностях, испытанных аргонавтами, отражаются чувства, какие овладевали эллинами в первых плаваниях за Босфор, в Чёрное море, по которому бушует бурный северный ветер; готовясь плыть из Босфора дальше, греки приносили жертву Зевсу Урию. Но робость и они увидели, что страны по берегам Черного моря представляют им такие выгоды, каких нет у них на родине. Там были необозримые равнины для хлебопашества; в густых лесах там были дуб, вяз, ясень для кораблестроения; бесчисленные стада кочевников представляли неистощимый запас шерсти и шкур; там в широких устьях тихих рек были богатые рыбные ловли; там было множество пчел, изобилие меда и воска. Тут можно было добыть богатство, которое миф об аргонавтах называл золотым руном.
Репрессии в РККА 1937—1938 — масштабные политические репрессии («чистки») в отношении командного и начальствующего состава РККА и РКВМФ, которые выделяются исследователями как одно из проявлений, составная часть политики «Большого террора» в СССР. Фактически начались во второй половине 1936 года, но наибольший размах приобрели после ареста и осуждения М. Н. Тухачевского и семи других высокопоставленных военных в мае—июне 1937 года; на 1937—1938 гг. пришёлся их пик, а в 1939—1941, после резкого спада, они продолжались с существенно меньшей интенсивностью. Репрессии выражались в увольнениях по политическим мотивам, арестах и вынесении приговоров по сфабрикованным делам.
Основной удар политических репрессий был направлен против командного состава высшего звена: заместителей наркома обороны СССР, командующих войсками военных округов (флотов), их заместителей, командиров корпусов, дивизий, бригад. В командном составе было приговорено к расстрелу 412 человек, всего уволены как арестованные, осуждённые, исключённые из партии и иностранцы 17 968 офицеров[1][2][3]. Значительно пострадал командно-начальствующий состав управлений и штабов в соответствующих звеньях, профессорско-преподавательский состав военно-учебных заведений: в этой категории были под следствием 73 человека, из них приговорены к ВМН 34, умерли в тюрьме или при отбывании наказания 12, были освобождены и изменили Родине во время войны двое[2][4].
Основную массу жертв политических репрессий в Красной Армии в предвоенные годы составили так называемые участники «военно-фашистского заговора» и «правотроцкистских организаций», дела которых рассматривались Военной коллегией Верховного суда СССР. Для получения необходимых показаний от подследственных они в массовом порядке подвергались издевательствам, избиениям и пыткам. Подавляющее большинство командиров, начальников и политработников, обвинённых в участии в «военно-фашистском заговоре», были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Лишь некоторым из них этот приговор, не приведённый в исполнение немедленно, был впоследствии заменён исправительно-трудовыми лагерями[5].
Объяснение:
Климат черноморских берегов казался грекам суровым; они находили, что и море и земля покрыты там туманом. Зима, от которой туземцы защищали себя меховою одеждою, казалась грекам жестокою; но ионийские и в особенности милетские торговцы все-таки стали плавать туда. В легендах об ужасах и опасностях, испытанных аргонавтами, отражаются чувства, какие овладевали эллинами в первых плаваниях за Босфор, в Чёрное море, по которому бушует бурный северный ветер; готовясь плыть из Босфора дальше, греки приносили жертву Зевсу Урию. Но робость и они увидели, что страны по берегам Черного моря представляют им такие выгоды, каких нет у них на родине. Там были необозримые равнины для хлебопашества; в густых лесах там были дуб, вяз, ясень для кораблестроения; бесчисленные стада кочевников представляли неистощимый запас шерсти и шкур; там в широких устьях тихих рек были богатые рыбные ловли; там было множество пчел, изобилие меда и воска. Тут можно было добыть богатство, которое миф об аргонавтах называл золотым руном.