«Поляном же жившим особе по горам сим. бе путь из Варяг в Греки. и из Грек по Днепру. и верх Днепра волок до Ловоти. и по Ловоти внити в-Ылмерь озеро великое. из негоже озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево. и того озера внидеть устье в море Варяжьское. и по тому морю ити до Рима а от Рима прити по томуже морю ко Царюгороду а от Царягорода прити в Понт море. в неже втечет Днепр река».
Совершенно очевидно, что, несмотря на то, что летописец называет этот путь путём из Варяг в Греки, описан он в обратном направлении, а именно как путь из Грек в Варяги. Можно, конечно, предположить, что причина этого в том, что летописец описывал Путь из Киева, из земли полян, которая являлась своего рода точкой отсчёта для его ориентации в географическом пространстве (такое мнение высказывалось в историографии, см., к примеру: Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. 1. М., 2000. С. 64, ср. с. 67, 77). Полагать так, казалось бы, позволяет сам летописный текст, вводящий описание Пути через рассказ о полянах (являющийся своеобразным лейтмотивом всей вводной части ПВЛ): «Полянам же, жившим отдельно по горам этим, был путь из Варяг в Греки…». Однако этот пассаж обнаруживает полное текстуальное соответствие с началом летописного повествования об основателях Киева, следующего в ПВЛ после описания путей и сказания о хождении апостола Андрея: «Полем же жившем особе и володеющем роды своими…», и, по всей видимости, восходит к этому тексту, о чём свидетельствует упоминание в первом случае киевских гор (см. далее). Сам же Путь описывается «из Грек» и заканчивается Чёрным морем, в которое впадает Днепр (далее в летописи указан исток Днепра). Создаётся впечатление, что именно Понт и является отправной точкой для описания Пути: далее следуют географические объекты на территории Руси (Днепр, Ловоть, Ильмень, Волхов, Нево) и за её пределами – Варяжское море с двумя «опорными» пунктами – Римом и Константинополем. Иными словами, собственное «расположение» летописца совершенно необязательно могло определять порядок описания Пути, тем более, что движение в обратном направлении (из Варяг в Греки) было ему, безусловно, хорошо известно (походы Аскольда и Дира на Киев, Олега на Киев, походы руси на Византию).
Историки высказывают как положительные так и отрицательные оценки деятельности Александра Невского. Согласно традиционной трактовке Александр Невский сыграл исключительную роль в русской истории, в драматический период, когда Русь подверглась удару с трёх сторон: католического Запада, монголо-татар и Литвы. Александр Невский, за всю жизнь не проигравший ни одной битвы, проявил талант полководца и дипломата, отразив нападение немцев и, подчинившись неизбежному владычеству Орды, предотвратил разорительные походы монголо-татар на Русь. Скептически настроенные историки (в частности Игорь Данилевский, Сергей Смирнов) считают, что традиционный образ Александра Невского — как гениального полководца и патриота преувеличен. Они акцентируют внимание на свидетельствах, в которых Александр Невский выступает властолюбивым и жестоким человеком [11][12]. Также ими высказываются сомнения насчёт масштаба ливонской угрозы Руси и реального военного значения столкновений на Неве и Чудском озере. [13]
«Поляном же жившим особе по горам сим. бе путь из Варяг в Греки. и из Грек по Днепру. и верх Днепра волок до Ловоти. и по Ловоти внити в-Ылмерь озеро великое. из негоже озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево. и того озера внидеть устье в море Варяжьское. и по тому морю ити до Рима а от Рима прити по томуже морю ко Царюгороду а от Царягорода прити в Понт море. в неже втечет Днепр река».
Совершенно очевидно, что, несмотря на то, что летописец называет этот путь путём из Варяг в Греки, описан он в обратном направлении, а именно как путь из Грек в Варяги. Можно, конечно, предположить, что причина этого в том, что летописец описывал Путь из Киева, из земли полян, которая являлась своего рода точкой отсчёта для его ориентации в географическом пространстве (такое мнение высказывалось в историографии, см., к примеру: Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. 1. М., 2000. С. 64, ср. с. 67, 77). Полагать так, казалось бы, позволяет сам летописный текст, вводящий описание Пути через рассказ о полянах (являющийся своеобразным лейтмотивом всей вводной части ПВЛ): «Полянам же, жившим отдельно по горам этим, был путь из Варяг в Греки…». Однако этот пассаж обнаруживает полное текстуальное соответствие с началом летописного повествования об основателях Киева, следующего в ПВЛ после описания путей и сказания о хождении апостола Андрея: «Полем же жившем особе и володеющем роды своими…», и, по всей видимости, восходит к этому тексту, о чём свидетельствует упоминание в первом случае киевских гор (см. далее). Сам же Путь описывается «из Грек» и заканчивается Чёрным морем, в которое впадает Днепр (далее в летописи указан исток Днепра). Создаётся впечатление, что именно Понт и является отправной точкой для описания Пути: далее следуют географические объекты на территории Руси (Днепр, Ловоть, Ильмень, Волхов, Нево) и за её пределами – Варяжское море с двумя «опорными» пунктами – Римом и Константинополем. Иными словами, собственное «расположение» летописца совершенно необязательно могло определять порядок описания Пути, тем более, что движение в обратном направлении (из Варяг в Греки) было ему, безусловно, хорошо известно (походы Аскольда и Дира на Киев, Олега на Киев, походы руси на Византию).
Историки высказывают как положительные так и отрицательные оценки деятельности Александра Невского. Согласно традиционной трактовке Александр Невский сыграл исключительную роль в русской истории, в драматический период, когда Русь подверглась удару с трёх сторон: католического Запада, монголо-татар и Литвы. Александр Невский, за всю жизнь не проигравший ни одной битвы, проявил талант полководца и дипломата, отразив нападение немцев и, подчинившись неизбежному владычеству Орды, предотвратил разорительные походы монголо-татар на Русь. Скептически настроенные историки (в частности Игорь Данилевский, Сергей Смирнов) считают, что традиционный образ Александра Невского — как гениального полководца и патриота преувеличен. Они акцентируют внимание на свидетельствах, в которых Александр Невский выступает властолюбивым и жестоким человеком [11][12]. Также ими высказываются сомнения насчёт масштаба ливонской угрозы Руси и реального военного значения столкновений на Неве и Чудском озере. [13]
Каноническая оценка