Николаевское правительство попыталось разработать собственную идеологию и внедрить ее в школы, университеты, печать. Главным идеологом самодержавия стал министр народного просвещения граф С. С. Уваров, выдвинувший теорию «официальной народности» («самодержавие, православие, народность» ) . По этой теории пассивность народа, наблюдавшаяся в первой половине XIX в. , представлялась в качестве самобытных, исконных черт русского характера, а дворянско-интеллигентская революционность изображалась как испорченность образованной части общества влиянием чуждых России западных идей. В сочинениях официальных писателей восхвалялись существующие в России порядки, «самобытная» Россия противопоставлялась «растленному» Западу. Для многих здравомыслящих людей была очевидна надуманность казенной «теории» , однако открыто об этом не говорили. Поэтому такое сильное впечатление произвело на современников опубликованное в 1836 г. в журнале «Телескоп» «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева, который с горечью и негодованием говорил об изоляции России от идейных течений Запада, о духовном застое, навязанном правительством. По распоряжению царя Чаадаев был объявлен сумасшедшим. В царствование Николая сложился громадный бюрократический аппарат. Появлялись новые министерства, ведомства; к 1857 г. число чиновников выросло в пять раз по сравнению с началом века. Бюрократическое управление, отличающееся канцелярской волокитой и бумагомарательством, породило круговую безответственность за принятые решения: мелкие чиновники готовили доклады, начальники, не вникая, подписывали — в итоге никто ни за что не отвечал. К тому же министрами нередко становились армейские генералы, мало знакомые с деятельностью вверенного им министерства. «Россией правят столоначальники» , — сказал однажды Николай, подметив роль среднего чиновничества в решении разных дел. Бюрократия четко соблюдала свои интересы, выдавая их за государственные нужды; разрастались штаты министерств и ведомств, а вместе с ними — внешнеполитические амбиции и военные расходы. При этом наука, культура и образование финансировались крайне скудно. Предел всевластию бюрократии мог быть положен только введением подлинно конституционного строя.
Вторая половина XVI века в истории Франции стала периодом религиозных войн между протестантами-гугенотами и сторонниками короля – католиками. Датой их окончания стал 1598 год, когда состоялось принятие Нантского эдикта Генрихом IV.
Нантский эдикт, можно считать документом исключительной политической мудрости - потому что таким образом Генрих IV стремился вернуть протестантов к католической церкви. Религиозное сосуществование в этом случае было компромиссом, или, по словам самого Генриха IV, единственным дать всем нашим подданным возможность молиться и поклоняться Богу.
В царствование Николая сложился громадный бюрократический аппарат. Появлялись новые министерства, ведомства; к 1857 г. число чиновников выросло в пять раз по сравнению с началом века. Бюрократическое управление, отличающееся канцелярской волокитой и бумагомарательством, породило круговую безответственность за принятые решения: мелкие чиновники готовили доклады, начальники, не вникая, подписывали — в итоге никто ни за что не отвечал. К тому же министрами нередко становились армейские генералы, мало знакомые с деятельностью вверенного им министерства. «Россией правят столоначальники» , — сказал однажды Николай, подметив роль среднего чиновничества в решении разных дел. Бюрократия четко соблюдала свои интересы, выдавая их за государственные нужды; разрастались штаты министерств и ведомств, а вместе с ними — внешнеполитические амбиции и военные расходы. При этом наука, культура и образование финансировались крайне скудно. Предел всевластию бюрократии мог быть положен только введением подлинно конституционного строя.
Вторая половина XVI века в истории Франции стала периодом религиозных войн между протестантами-гугенотами и сторонниками короля – католиками. Датой их окончания стал 1598 год, когда состоялось принятие Нантского эдикта Генрихом IV.
Нантский эдикт, можно считать документом исключительной политической мудрости - потому что таким образом Генрих IV стремился вернуть протестантов к католической церкви. Религиозное сосуществование в этом случае было компромиссом, или, по словам самого Генриха IV, единственным дать всем нашим подданным возможность молиться и поклоняться Богу.
Объяснение: