Возможно, все решил случай. Первоначально Петр вовсе не думал о строительстве города на берегах Невы, а уж тем более — новой столицы. Просто сначала ему нужна была крепость в Невской губе, а затем понадобился порт, который позволил бы вести морскую торговлю, минуя далекий Архангельск. Может быть, если бы Петр раньше захватил Ригу, Санкт- Петербург так и не был бы построен: Рига — процветающий порт — являлась крупным центром русской торговли, и ее гавань была свободна ото льда на шесть недель дольше, чем Невская губа, но Рига оказалась в руках Петра лишь в 1710 году. Петербург был основан на том месте, где Петр впервые ступил на балтийскую землю. Он не знал, что сулит грядущее, и ждать не стал. Как всегда, торопясь воспользоваться благоприятным моментом, Петр приступил к строительству.
Петербург уникален во многих отношениях. Случалось, что в пылу юности или в горячке преобразований другие нации тоже основывали новые столицы на дотоле пустовавшем месте. Примеры тому — Анкара, Вашингтон и Бразилия. Но никто и никогда не основывал столицу во время войны на территории, которая по-прежнему юридически принадлежала могущественному и непобежденному тогда противнику. Более того, в 1703 111 году такой большой город был заложен в последний раз в истории Европы. К тому времени крупные города возникли даже в американских колониях европейских стран: Нью-Йорку
Закономерным следствием ослабления политического единства и обороно страны стала экспансия на русские земли.В середине XIII в. на Русь с Востока обрушились орды татаро-монгол, с Запада – немецкие, шведские, литовские, польские и венгерские феодалы, подстрекаемые католической церковью. В пределах трехвекового периода феодальной раздробленности необходимо выделять домонгольский этап, время расцвета русских земель, и период, характеризовавшийся ослаблением Руси в следствие политической и экономической зависимости от Золотой Орды.
Историки XIX века Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров осуждая ордынское насилие, считали, что именно монголы заложили основу русского единоначалия. Этой позиции противостоит иная историографическая линия, занимающая в современной научной полемике наиболее весомые позиции. Ее суть сводится к тому, что золотоордынское иго задержало не только экономическое, но и политическое развитие страны, отбросив формирование централизованной государственности, как минимум, на полвека. Этой точки зрения придерживаются такие ученые как В.В. Каргалов, В.Б. Кобрин, В.А. Кучкин, М.Д. Полубояринов, А.Л. Юрганов. Они указывали на то, что политика монгольских ханов была направлена на разжигание раздоров между русскими князьями, поэтому образование централизованного государства произошло не благодаря, а вопреки политике монголо-татар.
Историографическая палитра проблемы влияния монголо-татар на историческую судьбу России окажется неполной без упоминания евразийской концепции, возникшей в начале XX века. Основная идея евразийцев сводится к тому, что термин «иго» не отражает всей полноты отношений между Русью и Ордой. По мнению Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, истоки евразийского единства лежали не в Киевской Руси, а в империи Чингисхана, где евразийский культурный тип якобы предстал как целое. В определенном смысле идейным продолжателем евразийцев был Л.Н. Гумилев, утверждавший, что монголы искали в русских союзников, а не верных данников. Несмотря на то, что большинство современных историков не разделяют концепцию Л.Н. Гумилева, нельзя не признать вклада евразийцев в изучение самобытной истории монголо-татар и преодолении одностороннего европоцентризма в оценке русской истории в целом.
Возможно, все решил случай. Первоначально Петр вовсе не думал о строительстве города на берегах Невы, а уж тем более — новой столицы. Просто сначала ему нужна была крепость в Невской губе, а затем понадобился порт, который позволил бы вести морскую торговлю, минуя далекий Архангельск. Может быть, если бы Петр раньше захватил Ригу, Санкт- Петербург так и не был бы построен: Рига — процветающий порт — являлась крупным центром русской торговли, и ее гавань была свободна ото льда на шесть недель дольше, чем Невская губа, но Рига оказалась в руках Петра лишь в 1710 году. Петербург был основан на том месте, где Петр впервые ступил на балтийскую землю. Он не знал, что сулит грядущее, и ждать не стал. Как всегда, торопясь воспользоваться благоприятным моментом, Петр приступил к строительству.
Петербург уникален во многих отношениях. Случалось, что в пылу юности или в горячке преобразований другие нации тоже основывали новые столицы на дотоле пустовавшем месте. Примеры тому — Анкара, Вашингтон и Бразилия. Но никто и никогда не основывал столицу во время войны на территории, которая по-прежнему юридически принадлежала могущественному и непобежденному тогда противнику. Более того, в 1703 111 году такой большой город был заложен в последний раз в истории Европы. К тому времени крупные города возникли даже в американских колониях европейских стран: Нью-Йорку
Закономерным следствием ослабления политического единства и обороно страны стала экспансия на русские земли.В середине XIII в. на Русь с Востока обрушились орды татаро-монгол, с Запада – немецкие, шведские, литовские, польские и венгерские феодалы, подстрекаемые католической церковью. В пределах трехвекового периода феодальной раздробленности необходимо выделять домонгольский этап, время расцвета русских земель, и период, характеризовавшийся ослаблением Руси в следствие политической и экономической зависимости от Золотой Орды.
Историки XIX века Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров осуждая ордынское насилие, считали, что именно монголы заложили основу русского единоначалия. Этой позиции противостоит иная историографическая линия, занимающая в современной научной полемике наиболее весомые позиции. Ее суть сводится к тому, что золотоордынское иго задержало не только экономическое, но и политическое развитие страны, отбросив формирование централизованной государственности, как минимум, на полвека. Этой точки зрения придерживаются такие ученые как В.В. Каргалов, В.Б. Кобрин, В.А. Кучкин, М.Д. Полубояринов, А.Л. Юрганов. Они указывали на то, что политика монгольских ханов была направлена на разжигание раздоров между русскими князьями, поэтому образование централизованного государства произошло не благодаря, а вопреки политике монголо-татар.
Историографическая палитра проблемы влияния монголо-татар на историческую судьбу России окажется неполной без упоминания евразийской концепции, возникшей в начале XX века. Основная идея евразийцев сводится к тому, что термин «иго» не отражает всей полноты отношений между Русью и Ордой. По мнению Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, истоки евразийского единства лежали не в Киевской Руси, а в империи Чингисхана, где евразийский культурный тип якобы предстал как целое. В определенном смысле идейным продолжателем евразийцев был Л.Н. Гумилев, утверждавший, что монголы искали в русских союзников, а не верных данников. Несмотря на то, что большинство современных историков не разделяют концепцию Л.Н. Гумилева, нельзя не признать вклада евразийцев в изучение самобытной истории монголо-татар и преодолении одностороннего европоцентризма в оценке русской истории в целом.
Объяснение: