Что бы вы хотели передать Напу Амо Хала Она Она Анека Вехи Вехи Она Хивеа Нена Вава Кехо Онка Кахе Хеа Леке Еа Она Ней Нана Ниа Кеко Оа Ога Ван Ика Ванао? (ИСТОРИЯ Это человек почти с самым длинным именем
Несмотря на то, что Молдова актами, ранее подписанными, являлась будто бы под дланью Польши, Штефан в 1457 и 1458 гг. предпринимает жесткие вторжения в южные области Польши, стремясь схватить Петра Арона, убийцу его отца. Занятая конфликтом с тевтонами, Польша не ответила. Напротив. Согласилась и подписала молдавско-польский договор в Оверхелэуць (1459 г.), которым Штефан добился того, чего хотел. Более того, в результате договоренности в 1462 г., и годом позже, в 1463 г., крепость Хотин, уступленная ранее Петром Ароном Польше, возвращалась Молдове. Удовлетворяя претензии (скорее дипломатически- церемониальные) польского суверена, Штефан подписывает 28.07.1468 г. новый Молдавско-польский договор, которым господарь Молдовы подтверждает ранее установленные двусторонние отношения. Польский король обязуется не укрывать ни одного претендента на трон Молдовы. Позже, надеясь, что Польша ему в освобождении Килии и Четатя Албэ, Штефан III представит (1485 г.) в Коломые вассальную грамоту королю Казимиру IV Ягелло. В приложении к этому документу секретарь польского короля написал: «Нес inscripsio ex valachico... in latinum versa est, sed rex ruthenice lingua scriptum accepif». Однако Польша не соблюдала обязанности, предусмотренные молдавско-польскими договорами. Двуличие польских, продемонстрированное еще в 1412 г. (в Договоре в Лублау), проявилось и при заключении (21.03.1489 г.) Польско-турецкого договора на 2 года. Его подписанием польское королевство соглашалось с захватом Турцией молдавских портов Килия и Четатя Албэ. Таким образом польский король Казимир IV нарушал обязательства по отношению к Молдове, взятые ранее. В ту пору престиж Молдавского государства, авторитет молдавского государя были столь известны в Европе, что Штефан III Великий не мог оставить безнаказанным подобное лицемерие, проявленное лично к нему и к его народу. Летом 1490 г. Штефан III Великий вторгается в Покутию, захватывает область и оставляет молдавские гарнизоны в крепостях. Однако Польша не отказалась от намерений подчинить себе Страну Молдавскую.
Характерною особливістю давньоруського обласного літописання був нерозривний його зв'язок із київською традицією історичної писемності, яка знайшла свій класичний вияв у "Повісті минулих літ". За київським зразком створювалися літописи у Новгороді, Переяславі Руському, Володимирі на Клязьмі, Володимирі Волинському, Галичі й інших містах. Традиція київського літописання розходилася із столиці Русі нерідко разом із мудрими книжниками. Літопис Переяслава Руського започаткував єпископ Сильвестр, який мав безпосередню причетність до редагування та, можливо, й написання ряду статей "Повісті...", у Володимирі на Клязьмі літописанням займалися вихідці з Києва — Кузьмище Киянин і єпископ Симон; одним із авторів Галицько-Волинського літопису був киянин
Объяснение:
Давньоруське літописання справді нагадує велетенське вікове дерево, коріння якого глибоко проросло в київський духовний ґрунт, а потужний стовбур розгалузився рясними гілками по усіх давньоруських землях.
Несмотря на то, что Молдова актами, ранее подписанными, являлась будто бы под дланью Польши, Штефан в 1457 и 1458 гг. предпринимает жесткие вторжения в южные области Польши, стремясь схватить Петра Арона, убийцу его отца. Занятая конфликтом с тевтонами, Польша не ответила. Напротив. Согласилась и подписала молдавско-польский договор в Оверхелэуць (1459 г.), которым Штефан добился того, чего хотел. Более того, в результате договоренности в 1462 г., и годом позже, в 1463 г., крепость Хотин, уступленная ранее Петром Ароном Польше, возвращалась Молдове. Удовлетворяя претензии (скорее дипломатически- церемониальные) польского суверена, Штефан подписывает 28.07.1468 г. новый Молдавско-польский договор, которым господарь Молдовы подтверждает ранее установленные двусторонние отношения. Польский король обязуется не укрывать ни одного претендента на трон Молдовы. Позже, надеясь, что Польша ему в освобождении Килии и Четатя Албэ, Штефан III представит (1485 г.) в Коломые вассальную грамоту королю Казимиру IV Ягелло. В приложении к этому документу секретарь польского короля написал: «Нес inscripsio ex valachico... in latinum versa est, sed rex ruthenice lingua scriptum accepif». Однако Польша не соблюдала обязанности, предусмотренные молдавско-польскими договорами. Двуличие польских, продемонстрированное еще в 1412 г. (в Договоре в Лублау), проявилось и при заключении (21.03.1489 г.) Польско-турецкого договора на 2 года. Его подписанием польское королевство соглашалось с захватом Турцией молдавских портов Килия и Четатя Албэ. Таким образом польский король Казимир IV нарушал обязательства по отношению к Молдове, взятые ранее. В ту пору престиж Молдавского государства, авторитет молдавского государя были столь известны в Европе, что Штефан III Великий не мог оставить безнаказанным подобное лицемерие, проявленное лично к нему и к его народу. Летом 1490 г. Штефан III Великий вторгается в Покутию, захватывает область и оставляет молдавские гарнизоны в крепостях. Однако Польша не отказалась от намерений подчинить себе Страну Молдавскую.
Характерною особливістю давньоруського обласного літописання був нерозривний його зв'язок із київською традицією історичної писемності, яка знайшла свій класичний вияв у "Повісті минулих літ". За київським зразком створювалися літописи у Новгороді, Переяславі Руському, Володимирі на Клязьмі, Володимирі Волинському, Галичі й інших містах. Традиція київського літописання розходилася із столиці Русі нерідко разом із мудрими книжниками. Літопис Переяслава Руського започаткував єпископ Сильвестр, який мав безпосередню причетність до редагування та, можливо, й написання ряду статей "Повісті...", у Володимирі на Клязьмі літописанням займалися вихідці з Києва — Кузьмище Киянин і єпископ Симон; одним із авторів Галицько-Волинського літопису був киянин
Объяснение:
Давньоруське літописання справді нагадує велетенське вікове дерево, коріння якого глибоко проросло в київський духовний ґрунт, а потужний стовбур розгалузився рясними гілками по усіх давньоруських землях.