Восстание 14 декабря 1825 г., первое вооруженное выступление против самодержавия, по праву считается самым крупным событием политической и общественной истории России первой трети XIX столетия. Декабристское движение стало исходным пунктом русского революционного движения в целом. Настойчивые стремления правительства Николая I замолчать или всячески извратить подлинные цели и намерения декабристов не привели к желаемому результату. Ощущение значительности происшедшего сразу же охватило русское общество.
Имена людей, вступивших в ряды этой "первой фаланги русского освобождения" (Герцен), были у всех на устах. Многие из декабристов принадлежали к известным семействам, знатным дворянским фамилиям, принесшим еще недавно - в 1812-1814 гг. - военную славу России. Очевидцы событий на Сенатской площади, свидетели казни на кронверке Петропавловской крепости, друзья и знакомые ссылаемых в каторжные работы так или иначе стали передатчиками определенной информации широким кругам передового русского общества. Народная молва о декабристах разошлась не только по столицам, но и на периферию, в окраинные губернии государства. Так, с первых же последекабрьских дней сведения о событиях распространялись вопреки правительственным усилиям по двум каналам: официальному и негласному. Не была в этом отношении исключением и Саратовская губерния.
Первоначально официальная версия о декабрьских событиях поступила в Саратов из опубликованных правительственных манифестов, указов, донесений Верховного уголовного суда, о чем свидетельствуют дневниковые записи местного священника Н.Г. Скопина: "1826 г. Месяцы январь-февраль. Служение в первый день было обыкновенное. Губернатор и вице-губернатор были в соборе. Нового только то, что сделался было в Петербурге бунт при присяге Николаю Павловичу. Но скоро усмирен. И Милорадович, военный губернатор, убит выстрелом из пистолета". Нарочито спокойная констатация факта восстания в "Дневнике происшествий" отнюдь не снижает значимости и тревожности этого происшествия для правительства.
Восстание 14 декабря 1825 г., первое вооруженное выступление против самодержавия, по праву считается самым крупным событием политической и общественной истории России первой трети XIX столетия. Декабристское движение стало исходным пунктом русского революционного движения в целом. Настойчивые стремления правительства Николая I замолчать или всячески извратить подлинные цели и намерения декабристов не привели к желаемому результату. Ощущение значительности происшедшего сразу же охватило русское общество.
Имена людей, вступивших в ряды этой "первой фаланги русского освобождения" (Герцен), были у всех на устах. Многие из декабристов принадлежали к известным семействам, знатным дворянским фамилиям, принесшим еще недавно - в 1812-1814 гг. - военную славу России. Очевидцы событий на Сенатской площади, свидетели казни на кронверке Петропавловской крепости, друзья и знакомые ссылаемых в каторжные работы так или иначе стали передатчиками определенной информации широким кругам передового русского общества. Народная молва о декабристах разошлась не только по столицам, но и на периферию, в окраинные губернии государства. Так, с первых же последекабрьских дней сведения о событиях распространялись вопреки правительственным усилиям по двум каналам: официальному и негласному. Не была в этом отношении исключением и Саратовская губерния.
Первоначально официальная версия о декабрьских событиях поступила в Саратов из опубликованных правительственных манифестов, указов, донесений Верховного уголовного суда, о чем свидетельствуют дневниковые записи местного священника Н.Г. Скопина: "1826 г. Месяцы январь-февраль. Служение в первый день было обыкновенное. Губернатор и вице-губернатор были в соборе. Нового только то, что сделался было в Петербурге бунт при присяге Николаю Павловичу. Но скоро усмирен. И Милорадович, военный губернатор, убит выстрелом из пистолета". Нарочито спокойная констатация факта восстания в "Дневнике происшествий" отнюдь не снижает значимости и тревожности этого происшествия для правительства.
Имена людей, вступивших в ряды этой "первой фаланги русского освобождения" (Герцен), были у всех на устах. Многие из декабристов принадлежали к известным семействам, знатным дворянским фамилиям, принесшим еще недавно - в 1812-1814 гг. - военную славу России. Очевидцы событий на Сенатской площади, свидетели казни на кронверке Петропавловской крепости, друзья и знакомые ссылаемых в каторжные работы так или иначе стали передатчиками определенной информации широким кругам передового русского общества. Народная молва о декабристах разошлась не только по столицам, но и на периферию, в окраинные губернии государства. Так, с первых же последекабрьских дней сведения о событиях распространялись вопреки правительственным усилиям по двум каналам: официальному и негласному. Не была в этом отношении исключением и Саратовская губерния.
Первоначально официальная версия о декабрьских событиях поступила в Саратов из опубликованных правительственных манифестов, указов, донесений Верховного уголовного суда, о чем свидетельствуют дневниковые записи местного священника Н.Г. Скопина: "1826 г. Месяцы январь-февраль. Служение в первый день было обыкновенное. Губернатор и вице-губернатор были в соборе. Нового только то, что сделался было в Петербурге бунт при присяге Николаю Павловичу. Но скоро усмирен. И Милорадович, военный губернатор, убит выстрелом из пистолета". Нарочито спокойная констатация факта восстания в "Дневнике происшествий" отнюдь не снижает значимости и тревожности этого происшествия для правительства.
Имена людей, вступивших в ряды этой "первой фаланги русского освобождения" (Герцен), были у всех на устах. Многие из декабристов принадлежали к известным семействам, знатным дворянским фамилиям, принесшим еще недавно - в 1812-1814 гг. - военную славу России. Очевидцы событий на Сенатской площади, свидетели казни на кронверке Петропавловской крепости, друзья и знакомые ссылаемых в каторжные работы так или иначе стали передатчиками определенной информации широким кругам передового русского общества. Народная молва о декабристах разошлась не только по столицам, но и на периферию, в окраинные губернии государства. Так, с первых же последекабрьских дней сведения о событиях распространялись вопреки правительственным усилиям по двум каналам: официальному и негласному. Не была в этом отношении исключением и Саратовская губерния.
Первоначально официальная версия о декабрьских событиях поступила в Саратов из опубликованных правительственных манифестов, указов, донесений Верховного уголовного суда, о чем свидетельствуют дневниковые записи местного священника Н.Г. Скопина: "1826 г. Месяцы январь-февраль. Служение в первый день было обыкновенное. Губернатор и вице-губернатор были в соборе. Нового только то, что сделался было в Петербурге бунт при присяге Николаю Павловичу. Но скоро усмирен. И Милорадович, военный губернатор, убит выстрелом из пистолета". Нарочито спокойная констатация факта восстания в "Дневнике происшествий" отнюдь не снижает значимости и тревожности этого происшествия для правительства.