Феодальный договор практически не ограничивал правомочия вассала в управлении своим доменом. Не случайно, что именно в этот период иммунитетные права сеньоров достигли максимума. Иммунитет предоставлял феодалу право, в пределах своих частных владений осуществлять административное и полицейское управление, творить суд в объеме предоставленной ему юрисдикции, взимать платежи и иные поборы. Отношениями вассалитета были охвачены все представители господствующего класса. Вассалы короля — герцоги Нормандский, Бургундский, Аквитанский, граф Тулузский и др., оставляя себе домен, передавали значительную часть своих владений в качестве фьефов нижестоящей группе феодалов (виконтам, баронам и др.). Таким образом, вассалы короля сами становились сеньорами по отношению к своим вассалам. Последние были связаны подобными договорами с нижестоящей группой феодалов, и так вплоть до самой многочисленной группы мелких феодалов — «однощитовых» рыцарей. Отношения вассалитета часто не совпадали с фактическим порядком господства и подчинения, утвердившимся в стране. Сеньоры были заинтересованы в сохранении вассалитета в основном тогда, когда их сословным интересам угрожала серьезная опасность и нужно было объединять силы. В обычное время феодальный договор соблюдался лишь в той мере и объеме, в какой сеньор имел реальную силу заставить своих вассалов ему повиноваться. Первые французские короли не обладали подобными возможностями. Поэтому их могущественные вассалы чувствовали себя вполне самостоятельными государями. Они заключали соглашения между собой и с иностранными государствами, нередко в ущерб и против своего короля, вели войны друг с Другом и против своего коронованного сеньора. Наиболее крупнее сеньоры копировали в своих владениях королевскую систему управления. Крупнейшие из них даже чеканили свою монету. Аналогичное положение наблюдалось и на нижестоящих ступенях феодальной иерархии. Разница была лишь в масштабах и возможностях. В немалой степени этому принцип «вассал моего вассала не мой вассал», т. е. вассал нес обязанности только по отношению к тому сеньору, от которого он непосредственно держал фьеф. В условиях феодальной раздробленности страну потрясали непрерывные феодальные распри, которые дополнительным тяжким бременем ложились на плечи народа. Все это определяло в главном структуру и правомочия отдельных органов государства. Король был выборным. После смерти главы государства новый король выбирался его вассалами и высшими иерархами французской церкви. Королевская курия, или Великий совет, была по существу единственным общегосударственным органом, имевшим возможность оказывать влияние на положение дел в большей части страны. Великий совет представлял собой съезд крупнейших феодалов страны. Он эпизодически собирался под председательством короля. Здесь рассматривались и в ряде случаев решались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики, причем очень часто вассалы навязывали королю свою волю. Управление на местах еще во многом повторяло систему управления времен франкской монархии. Домен короля был сравнительно невелик и почти совпадал территориально с его личными хозяйственными владениями. Поэтому дворцовые управляющие, ведавшие королевскими имениями, были одновременно и мини-стериалами, заведовавшими делами домена. Домен был территориально разделен на превотажи (округи), во главе которых находились прево — управляющие главного в этом округе королевского имения. Министериалы (в центре) и прево (на местах) назначались королем и были ответственны только перед ним. Суд. Ему были присущи все характерные черты средневековой юстиции. Каждый свободный должен был судиться «судом равных». Подсудность каждого лица зависела от той ступени иерархии, на которой оно находилось. Соответственно вассал короля мог быть судим только ему равными — вассалами короля. Таким судом становилась Королевская курия. Аналогичный порядок утвердился и на нижестоящих ступенях феодальной иерархии. Причем сеньор лишь председательствовал, наб
Главою Великого князівства Литовського був Великий князь – господар. У період ранньофеодальної монарії 13–14 ст. до складу Литовської держави входили литовські, білоруські і українські князівства; взаємини між Великим князем і місцевими князями мали васальний характер – місцеві князі на вимогу Великого князя повинні були брати зі своїм військом участь у воєнних походах та великокнязівській раді, платити данину (підданщину). До початку 14 ст. Великий князь ніби поділяв владу з удільними князями, з яких кожен мав свою раду, до якої входили служилі бояри, вищі урядовці і духовенство, та на своїй землі був верховним суддею, адміністратором, командував військом, збирав податки, залишаючи частину собі; Великий князь не міг втручатись у внутрішню адміністрацію удільних князів та приймати апеляції на їхні присуди і рішення. Та, на відміну від Київської Русі, Литва не розпалась на окремі князівства, залишившись єдиною і централізованою, оскільки Великий князь мав і формальну, і реальну верховну владу – його укази і розпорядження були обов`язковими для місцевих князів, які були не співправителями, а лише дорадниками і виконавцями його волі, та намісників. Великі князі активно втручались у роздачу земель місцевим князями і у призначення ними місцевої адміністрації (урядників), а також розглядали скарги населення на місцевих князів. Процес централізації завершився експропріацією князівських наділів і перетворенням місцевих князівств у провінції – воєводства і староства. Позбавлені земельних володінь і влади над місцевим населенням, князі з васалів Великого князя перетворились на його слуг і поступово змішались з верхівкою служилої знаті. Землеволодіння стало нерозривно пов`язаним зі службою, передусім військовою, Великому князеві, завдяки чому він розпоряджався усіма матеріальними засобами держави і військовими силами. Різні землі мали своє самоуправління лише у господарських справах, опіці над церквою, судочинстві та інших незначних місцевих справах. Остаточно удільні князі втратили державницькі права і перетворились у підданих Великого князя після привілею 1434 р.
правомочия вассала в управлении своим доменом. Не
случайно, что именно в этот период иммунитетные
права сеньоров достигли максимума. Иммунитет
предоставлял феодалу право, в пределах своих
частных владений осуществлять административное и
полицейское управление, творить суд в объеме
предоставленной ему юрисдикции, взимать платежи
и иные поборы.
Отношениями вассалитета были охвачены все
представители господствующего класса. Вассалы
короля — герцоги Нормандский, Бургундский,
Аквитанский, граф Тулузский и др., оставляя себе
домен, передавали значительную часть своих
владений в качестве фьефов нижестоящей группе
феодалов (виконтам, баронам и др.). Таким образом,
вассалы короля сами становились сеньорами по
отношению к своим вассалам. Последние были
связаны подобными договорами с нижестоящей
группой феодалов, и так вплоть до самой
многочисленной группы мелких феодалов —
«однощитовых» рыцарей.
Отношения вассалитета часто не совпадали с
фактическим порядком господства и подчинения,
утвердившимся в стране. Сеньоры были
заинтересованы в сохранении вассалитета в
основном тогда, когда их сословным интересам
угрожала серьезная опасность и нужно было
объединять силы. В обычное время феодальный
договор соблюдался лишь в той мере и объеме, в
какой сеньор имел реальную силу заставить своих
вассалов ему повиноваться.
Первые французские короли не обладали подобными
возможностями. Поэтому их могущественные
вассалы чувствовали себя вполне самостоятельными
государями. Они заключали соглашения между собой
и с иностранными государствами, нередко в ущерб и
против своего короля, вели войны друг с Другом и
против своего коронованного сеньора. Наиболее
крупнее сеньоры копировали в своих владениях
королевскую систему управления. Крупнейшие из
них даже чеканили свою монету.
Аналогичное положение наблюдалось и на
нижестоящих ступенях феодальной иерархии.
Разница была лишь в масштабах и возможностях. В
немалой степени этому принцип
«вассал моего вассала не мой вассал», т. е. вассал
нес обязанности только по отношению к тому
сеньору, от которого он непосредственно держал
фьеф.
В условиях феодальной раздробленности страну
потрясали непрерывные феодальные распри,
которые дополнительным тяжким бременем
ложились на плечи народа.
Все это определяло в главном структуру и
правомочия отдельных органов государства.
Король был выборным. После смерти главы
государства новый король выбирался его вассалами
и высшими иерархами французской церкви.
Королевская курия, или Великий совет, была по
существу единственным общегосударственным
органом, имевшим возможность оказывать влияние
на положение дел в большей части страны. Великий
совет представлял собой съезд крупнейших
феодалов страны. Он эпизодически собирался под
председательством короля. Здесь рассматривались и
в ряде случаев решались важнейшие вопросы
внутренней и внешней политики, причем очень часто
вассалы навязывали королю свою волю.
Управление на местах еще во многом повторяло
систему управления времен франкской монархии.
Домен короля был сравнительно невелик и почти
совпадал территориально с его личными
хозяйственными владениями. Поэтому дворцовые
управляющие, ведавшие королевскими имениями,
были одновременно и мини-стериалами,
заведовавшими делами домена. Домен был
территориально разделен на превотажи (округи), во
главе которых находились прево — управляющие
главного в этом округе королевского имения.
Министериалы (в центре) и прево (на местах)
назначались королем и были ответственны только
перед ним.
Суд. Ему были присущи все характерные черты
средневековой юстиции. Каждый свободный должен
был судиться «судом равных». Подсудность каждого
лица зависела от той ступени иерархии, на которой
оно находилось. Соответственно вассал короля мог
быть судим только ему равными — вассалами
короля. Таким судом становилась Королевская
курия.
Аналогичный порядок утвердился и на нижестоящих
ступенях феодальной иерархии. Причем сеньор лишь
председательствовал, наб