Появление первых протестантов на голландских земля по времени практически совпадает с проповедью Мартина. Лютера, однако ни лютеранство, проповедовавшее верность сюзерену (которым для Нидерландов был испанский король), ни анабаптизм не получили в стране значительного количества сторонников. С 1540 года здесь начал распространяться кальвинизм и к 1560 году большинство населения стали приверженцами этого религиозного течения.[2] Наиболее драматические события в Нидерландах произошли во время правления ревностного католика — короля Испании Филиппа II, который считал своей целью искоренение ереси в подвластных ему землях. Эти меры вызвали ответную реакцию со стороны голландцев. Повсеместно возникали очаги сопротивления властям, особенно во время казней «еретиков». Одновременно с этим, к 1562 году сформировалась аристократическая оппозиция (так называемая Лига господ), которую возглавили принц Вильгельм I Оранский, граф Ламораль Эгмонт, адмирал Горн. В 1563 году возник близкий к Лиге господ — Союз дворян. После этого, 5 апреля 1566 года собрание депутатов голландских провинций и члены союза вручили наместнице Нидерландов Маргарите Пармской обращение, содержавшее требования оппозиционеров. Их одеяние дало повод одному из вельмож презрительно назвать их — гёзами, то есть нищими.[3]
В голландских землях папское влияние очень рано вызвало решительный протест. За 700 лет до Мартина Лютера, против Папы Римского выступили два епископа, которые, оказавшись в Риме, увидели "истинный характер" того, кто сидит на святом престоле. Этот протест из века в век поддерживали все новые люди. Те первые учителя, которые путешествовали по всей стране под вымышленными именами, работали по-примеру вальденсских миссионеров, донося до населения новую религиозную идею. Благодаря этому их учение быстро распространялось. Нигде реформаторское учение не было так единодушно принято, как голландцами. Несмотря на преследования, которые были сильнее, чем в других странах, борьба продолжалась и набирала обороты. В немецких землях Карл V запретил движение Реформации, но многие князья упорно сопротивлялись этому. Над голландскими землями его власть была значительно большей и потому, здесь непрестанно выходили указы о гонениях и преследованиях.
Россия, 17 век. Мировоззрение, обычаи и нравы, а также религиозные верования в государстве консервативны и неизменны. Они будто бы застыли, как муха в янтаре. И могли бы этой мухой остаться ещё на полтысячи лет, если бы… Если бы к штурвалу не пришел деятельный и активный, любознательный и непоседливый, всем на свете интересующийся и работы не боящийся молодой человек. Которого мы, потомки, называем «Петром I». А за границей величают государя нашего не иначе как «Великим».
По поводу «или».
Мне кажется, в характеристике столь масштабной в культурно-историческом плане для все России личности никаких «или» быть не должно. Противопоставления хороши в однозначных вещах. Глуп или умен, высок или низок, черен или бел. «Реформатор или тиран» — в корне неверное определение. Реформируя что-либо, как и реставрируя-ремонтируя, не обойдёшься без «жертв». Чтобы привести в порядок стены в старой кухне, смывают старую побелку, сдирают грязные обои. По окончании ремонта все прекрасно, светло, чисто и по-новому. Но так ли считают остатки старых обоев, вынесенные на
Возможно, приведенное сравнение грубовато по отношению к глобальным переменам, которые Петр I произвел в российском обществе, но оно довольно красноречиво. И потом, почему: «тиран»? Он что, как большевистские «реформаторы» 20 века, жег, стрелял, резал, «национализировал» и казнил «врагов народа»? Его «брадобрейство» — просто пустяки по сравнению с подлинной тиранией и авторитаризмом.
Все реформы, с таким напором и жаждой совершенствования производимые молодым максималистически настроенным императором, имели целью «продвинуть» (как сейчас принято говорить) вверенную ему страну. Возвести её на новый уровень, «вывести в свет», приблизить к благам и достижениям цивилизации, которых сам он с юности в Европе насмотрелся.
По большей части народ и «купцы-бородачи» роптали из-за внешних изменений, не столь важных, принципиальных. Смена кафтана, укорачивание бород, введение иноземных блюд в рацион и праздников в календарь. То, что раскололо «янтарь» и выпустило муху из «тесноты, да не обиды» на свежий воздух.
Серьезные же реформы, затрагивающие продвижение по службе, некоторое уравнение в правах всех достойных, сообразительных и умелых людей, не могли нести ничего, кроме действительной пользы для культурной и интеллектуальной жизни государства.
Если ранее «каждый сверчок» не только знал, но и сидел, как приклеенный, на своем «шестке», то теперь была тысячам людей предоставлена возможность найти себе применение по душе. Не только плотники потомственные, в 7-м поколении, плотничать могли. Но крестьяне, буде на то их воля, желание, а также реальные. То же касается торговли, ювелирного дела, корабельного, инженерного… любого, за какое ни возьмись. Разве стоит полемизировать о благодатном влиянии на развитие всех вышеперечисленных ремесел реформ Петра?
Браки, которыми могли сочетаться люди разных сословий. Здесь ли не польза? Этот вопрос, правда, более спорный.
Появление первых протестантов на голландских земля по времени практически совпадает с проповедью Мартина. Лютера, однако ни лютеранство, проповедовавшее верность сюзерену (которым для Нидерландов был испанский король), ни анабаптизм не получили в стране значительного количества сторонников. С 1540 года здесь начал распространяться кальвинизм и к 1560 году большинство населения стали приверженцами этого религиозного течения.[2] Наиболее драматические события в Нидерландах произошли во время правления ревностного католика — короля Испании Филиппа II, который считал своей целью искоренение ереси в подвластных ему землях. Эти меры вызвали ответную реакцию со стороны голландцев. Повсеместно возникали очаги сопротивления властям, особенно во время казней «еретиков». Одновременно с этим, к 1562 году сформировалась аристократическая оппозиция (так называемая Лига господ), которую возглавили принц Вильгельм I Оранский, граф Ламораль Эгмонт, адмирал Горн. В 1563 году возник близкий к Лиге господ — Союз дворян. После этого, 5 апреля 1566 года собрание депутатов голландских провинций и члены союза вручили наместнице Нидерландов Маргарите Пармской обращение, содержавшее требования оппозиционеров. Их одеяние дало повод одному из вельмож презрительно назвать их — гёзами, то есть нищими.[3]
В голландских землях папское влияние очень рано вызвало решительный протест. За 700 лет до Мартина Лютера, против Папы Римского выступили два епископа, которые, оказавшись в Риме, увидели "истинный характер" того, кто сидит на святом престоле. Этот протест из века в век поддерживали все новые люди. Те первые учителя, которые путешествовали по всей стране под вымышленными именами, работали по-примеру вальденсских миссионеров, донося до населения новую религиозную идею. Благодаря этому их учение быстро распространялось. Нигде реформаторское учение не было так единодушно принято, как голландцами. Несмотря на преследования, которые были сильнее, чем в других странах, борьба продолжалась и набирала обороты. В немецких землях Карл V запретил движение Реформации, но многие князья упорно сопротивлялись этому. Над голландскими землями его власть была значительно большей и потому, здесь непрестанно выходили указы о гонениях и преследованиях.
Объяснение:
Россия, 17 век. Мировоззрение, обычаи и нравы, а также религиозные верования в государстве консервативны и неизменны. Они будто бы застыли, как муха в янтаре. И могли бы этой мухой остаться ещё на полтысячи лет, если бы… Если бы к штурвалу не пришел деятельный и активный, любознательный и непоседливый, всем на свете интересующийся и работы не боящийся молодой человек. Которого мы, потомки, называем «Петром I». А за границей величают государя нашего не иначе как «Великим».
По поводу «или».
Мне кажется, в характеристике столь масштабной в культурно-историческом плане для все России личности никаких «или» быть не должно. Противопоставления хороши в однозначных вещах. Глуп или умен, высок или низок, черен или бел. «Реформатор или тиран» — в корне неверное определение. Реформируя что-либо, как и реставрируя-ремонтируя, не обойдёшься без «жертв». Чтобы привести в порядок стены в старой кухне, смывают старую побелку, сдирают грязные обои. По окончании ремонта все прекрасно, светло, чисто и по-новому. Но так ли считают остатки старых обоев, вынесенные на
Возможно, приведенное сравнение грубовато по отношению к глобальным переменам, которые Петр I произвел в российском обществе, но оно довольно красноречиво. И потом, почему: «тиран»? Он что, как большевистские «реформаторы» 20 века, жег, стрелял, резал, «национализировал» и казнил «врагов народа»? Его «брадобрейство» — просто пустяки по сравнению с подлинной тиранией и авторитаризмом.
Все реформы, с таким напором и жаждой совершенствования производимые молодым максималистически настроенным императором, имели целью «продвинуть» (как сейчас принято говорить) вверенную ему страну. Возвести её на новый уровень, «вывести в свет», приблизить к благам и достижениям цивилизации, которых сам он с юности в Европе насмотрелся.
По большей части народ и «купцы-бородачи» роптали из-за внешних изменений, не столь важных, принципиальных. Смена кафтана, укорачивание бород, введение иноземных блюд в рацион и праздников в календарь. То, что раскололо «янтарь» и выпустило муху из «тесноты, да не обиды» на свежий воздух.
Серьезные же реформы, затрагивающие продвижение по службе, некоторое уравнение в правах всех достойных, сообразительных и умелых людей, не могли нести ничего, кроме действительной пользы для культурной и интеллектуальной жизни государства.
Если ранее «каждый сверчок» не только знал, но и сидел, как приклеенный, на своем «шестке», то теперь была тысячам людей предоставлена возможность найти себе применение по душе. Не только плотники потомственные, в 7-м поколении, плотничать могли. Но крестьяне, буде на то их воля, желание, а также реальные. То же касается торговли, ювелирного дела, корабельного, инженерного… любого, за какое ни возьмись. Разве стоит полемизировать о благодатном влиянии на развитие всех вышеперечисленных ремесел реформ Петра?
Браки, которыми могли сочетаться люди разных сословий. Здесь ли не польза? Этот вопрос, правда, более спорный.