— Он, этот Альфонсо, очень смелый, и все было точь-в-точь как в сказке о купце Ахмеде, мореплавателе, когда тот вошел в опочивальню к чудищу. Мне бои быков не по душе, хорошо, что у нас в Севилье они отменены. Но для христиан это, может быть, как раз то, что нужно; просто дух захватывало смотреть, как их король помчался на разъяренного быка. Перед последним ударом он пошевелил губами, я это ясно видела. Купец Ахмед, раньше чем войти в опочивальню чудища, прочитал первую суру; верно, и король молитву. Ему это тоже Он был прекрасен, как утренняя заря, и до чего же он обрадовался, когда бык упал замертво! Альфонсо герой. Но он не настоящий рыцарь. Ему недостает основных рыцарских добродетелей. Он не красноречив и не понимает поэзии. Иначе ему не нравился бы его древний, мрачный замок.
Дон Альфонсо и донья Леонор не считали возможным омрачать веселье праздничных дней улаживанием спорных вопросов, и поэтому о и вассальной присяге не было речи.
Неделя празднеств подходила к концу. Наступал знаменательный день, день «удара мечом», день, в который дону Педро предстояло принять удар мечом, посвящающий в рыцари.
Утром молодой принц подвергся церемонии очистительного омовения. Два священнослужителя облачили его. Одеяние было алое, как кровь, которую рыцарь обязан проливать, защищая церковь и установленный богом порядок; башмаки были коричневые, как земля, в которую всем предстоит сойти; пояс был белый, как чистая совесть, хранить которую он давал обет.
Звонили все колокола, когда принц шествовал по усыпанным розами улицам в церковь Сант-Яго. Там его ждал дон Альфонсо, окруженный кастильскими и арагонскими грандами и знатными дамами. Оруженосцы надели на голову взволнованному дону Педро шлем, облекли его в кольчугу, вручили треугольный щит — теперь у него были доспехи для самозащиты. Они опоясали его мечом теперь у него были доспехи для нападения. Две благородные девицы надели ему золотые шпоры — теперь он мог выехать на бой за правду и добродетель.
И вот дон Педро опустился на колени, и архиепископ дон Мартин зычным голосом прочел молитву: «Отче наш, иже еси на небесех, ты повелел обнажать на земле меч, карающий злых, и призвал христианских рыцарей защищать правых, не даждь сему рабу твоему обнажать меч свой против невиноватых, но даждь ему защищать правых и установленный тобою порядок».
Культурным центром христианского мира в средние века были монастыри. Они вели в эпоху средних веков основную работу по распространению христианской религии. Только у монахов люди могли найти медицинскую и некоторую защиту и от варваров, и от светских властей. Духовная власть монастыря базировалась на власти экономической. Монахи создавали запасы продовольствия на черный день, только у монахов всегда имелось все необходимое для изготовления и ремонта скудного сельскохозяйственного инвентаря. Монахи по священной обязанности занимались благотворительностью нуждающимся была одним из первоочередных пунктов в уставе любой монастырской общины. Эта выражалась и в раздаче хлеба окрестным крестьянам в голодный год, и в лечении больных, и в организации странноприимных домов. Монахи проповедовали среди полуязыческого местного населения христианскую веру . В монастырях нашли прибежище также ученость и наука. Только монастыри обладают необходимым потенциалом для организации образовательной деятельности. Важно отметить, что одним из факторов возникновения университетской культуры именно в монастырях являлось наличие там книг, которые за пределами монастырей были большой редкостью.
Вечером, принимая ванну, донья Ракель рассказывала кормилице Саад:
— Он, этот Альфонсо, очень смелый, и все было точь-в-точь как в сказке о купце Ахмеде, мореплавателе, когда тот вошел в опочивальню к чудищу. Мне бои быков не по душе, хорошо, что у нас в Севилье они отменены. Но для христиан это, может быть, как раз то, что нужно; просто дух захватывало смотреть, как их король помчался на разъяренного быка. Перед последним ударом он пошевелил губами, я это ясно видела. Купец Ахмед, раньше чем войти в опочивальню чудища, прочитал первую суру; верно, и король молитву. Ему это тоже Он был прекрасен, как утренняя заря, и до чего же он обрадовался, когда бык упал замертво! Альфонсо герой. Но он не настоящий рыцарь. Ему недостает основных рыцарских добродетелей. Он не красноречив и не понимает поэзии. Иначе ему не нравился бы его древний, мрачный замок.
Дон Альфонсо и донья Леонор не считали возможным омрачать веселье праздничных дней улаживанием спорных вопросов, и поэтому о и вассальной присяге не было речи.
Неделя празднеств подходила к концу. Наступал знаменательный день, день «удара мечом», день, в который дону Педро предстояло принять удар мечом, посвящающий в рыцари.
Утром молодой принц подвергся церемонии очистительного омовения. Два священнослужителя облачили его. Одеяние было алое, как кровь, которую рыцарь обязан проливать, защищая церковь и установленный богом порядок; башмаки были коричневые, как земля, в которую всем предстоит сойти; пояс был белый, как чистая совесть, хранить которую он давал обет.
Звонили все колокола, когда принц шествовал по усыпанным розами улицам в церковь Сант-Яго. Там его ждал дон Альфонсо, окруженный кастильскими и арагонскими грандами и знатными дамами. Оруженосцы надели на голову взволнованному дону Педро шлем, облекли его в кольчугу, вручили треугольный щит — теперь у него были доспехи для самозащиты. Они опоясали его мечом теперь у него были доспехи для нападения. Две благородные девицы надели ему золотые шпоры — теперь он мог выехать на бой за правду и добродетель.
И вот дон Педро опустился на колени, и архиепископ дон Мартин зычным голосом прочел молитву: «Отче наш, иже еси на небесех, ты повелел обнажать на земле меч, карающий злых, и призвал христианских рыцарей защищать правых, не даждь сему рабу твоему обнажать меч свой против невиноватых, но даждь ему защищать правых и установленный тобою порядок».
Только у монахов люди могли найти медицинскую и некоторую защиту и от варваров, и от светских властей. Духовная власть монастыря базировалась на власти экономической. Монахи создавали запасы продовольствия на черный день, только у монахов всегда имелось все необходимое для изготовления и ремонта скудного сельскохозяйственного инвентаря. Монахи по священной обязанности занимались благотворительностью нуждающимся была одним из первоочередных пунктов в уставе любой монастырской общины. Эта выражалась и в раздаче хлеба окрестным крестьянам в голодный год, и в лечении больных, и в организации странноприимных домов. Монахи проповедовали среди полуязыческого местного населения христианскую веру .
В монастырях нашли прибежище также ученость и наука. Только монастыри обладают необходимым потенциалом для организации образовательной деятельности. Важно отметить, что одним из факторов возникновения университетской культуры именно в монастырях являлось наличие там книг, которые за пределами монастырей были большой редкостью.