1)Многие отмечали в качестве главенствующей черты его личности «слабоволие» , хотя существует немало свидетельств, что царь отличался упорным стремлением к осуществлению своих намерений, нередко доходящим до упрямства. Вместе с тем, по отзывам близко знавших его людей, он обладал исключительным самообладанием, которое иногда воспринималось как безразличие к судьбам страны и людей (например, известия о падении Порт-Артура или о поражениях русской армии во время Первой мировой войны он встречал с хладнокровием, поражавшим царское окружение) . В занятиях государственными делами царь проявлял «необыкновенную усидчивость» и аккуратность (он, например, никогда не имел личного секретаря и сам ставил печати на письма) , хотя в целом правление огромной империей было для него «тяжкой обузой» . Современники отмечали, что Николай обладал цепкой памятью, острой наблюдательностью, был скромным. При этом больше всего он дорожил своим покоем, привычками, здоровьем и особенно благополучием своей семьи. 2)Суть его заключалась в том, чтобы системой различных мероприятий, организацией кружков по интересам, спортивных секций и т. д. отвлечь рабочих от революционной агитации и пропаганды. При этом полиция иногда даже вмешивалась в производственные конфликты на предприятиях, выступая на стороне рабочих против предпринимателей. Правда, касалось это, прежде всего, наиболее вопиющих случаев. Параллельно Зубатов, пользуясь широкой сетью информаторов в рабочей среде, активно внедрял своих агентов в революционные организации, и в начале века в Москве не было ни одной, о деятельности которой охранка бы не знала.
2)Суть его заключалась в том, чтобы системой различных мероприятий, организацией кружков по интересам, спортивных секций и т. д. отвлечь рабочих от революционной агитации и пропаганды. При этом полиция иногда даже вмешивалась в производственные конфликты на предприятиях, выступая на стороне рабочих против предпринимателей. Правда, касалось это, прежде всего, наиболее вопиющих случаев. Параллельно Зубатов, пользуясь широкой сетью информаторов в рабочей среде, активно внедрял своих агентов в революционные организации, и в начале века в Москве не было ни одной, о деятельности которой охранка бы не знала.