2 августа 216 г. до н.э. состоялось знаменитое сражение при Каннах. Римляне планировали в этом бою полностью разбить и уничтожить вторгшиеся в Италию войска карфагенского полководца Ганнибала Барки. И у них были все основания для уверенности в победе. Совсем недавно римскими войсками успешно командовал Квинт Фабий Максим по прозванию Кунктатор (медлитель). Это не слишком лестное прозвище он получил за избранную им стратегию истощения противника. Понеся большие потери в битвах у Трибезии и Тразименском озере, римские войска уступали врагу количественно и качественно. Требовалось выиграть время, чтобы собраться с силами. Фабий успешно решил эту задачу. Но римляне сочли, что для решительного сражения им нужны другие полководцы. Само имя Квинта Фабия ассоциировалось у них с отступлениями, его требовалось заменить.
Для этой битвы Рим собрал все войска, какие смог. 40 тысяч римских солдат, столько же солдат союзников Рима, 6 тысяч конницы. А у Ганнибала было в общей сложности не более 50 тыс. солдат, из них пехоты всего 40 тысяч. В два раза меньше, чем у римлян с союзниками. Исход боя сомнений не вызывал ни у кого в римском лагере, кроме одного из двух римских командующих — Гнея Сервилия Гемина. Тут следует пояснить, что римляне во времена Республики ставили на пост главкома сразу двух консулов, лишь в исключительных случаях доверяя командование одному человеку, получавшему полномочия диктатора. После Квинта Фабия командовать римской армией должны были Гней Сервилий Гемин и Марк Атилий Регул. Оба они понимали, что вступать в сражение с Ганнибалом очень опасно и продолжали избегать решающего сражения.
Но вскоре пожилого Марка Атилия сменил молодой выходец из низов, популярный политик Гай Теренций Варрон. Казалось бы, его молодость и энергия будут уравновешены осторожностью и взвешенностью второго консула. Вот только по римским традициям, два командира управляли армией поочерёдно: один в первый день, а второй — на следующий. И в день командования одного второй из командиров не мог вмешиваться. Ганнибал об этом знал и подгадал начало сражения ко дню, когда римской армией командовал Варрон. Результатом стало окружение и катастрофический разгром римлян. Немногие уцелевшие легионеры в панике бежали.
В самой столице оставалось немногим более легиона, причём набранного из кого попало: юнцов, стариков, вольноотпущенников, никогда раньше не державших оружие в руках. Все оставшиеся бое римские войска находились за пределами Италии и не могли вернуться за короткое время, которое требовалось Ганнибалу, чтобы дойти до Рима. Казалось, что Рим обречён — Ганнибалу достаточно войти в город, который практически лишён возможностей для обороны. Античные историки Тит Ливий и Плутарх приводят разговор нумидийца Магарбала с Ганнибалом, произошедший сразу после Канн. Магарбал требует немедленно идти на Рим, Ганнибал отказывается, и Магарбал упрекает его: «Не все дают боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, но не воспользоваться победой».
Мог ли Ганнибал беспрепятственно подойти в тот момент к Риму? Безусловно. У римлян не оставалось войск, чтобы преградить ему путь. А вот мог ли он взять Рим? Нет. Во-первых, после битвы следовало привести в порядок собственные войска, которые были заняты пересчётом трофеев, похоронами погибших, лечением раненных и т.д. Во-вторых, от Канн до Рима около 400 км. Лёгкая конница теоретически может преодолеть это расстояние за неделю, но взять огромный город она никак не могла бы. Пехота подойдёт в лучшем случае ещё через неделю. К тому времени римляне, безусловно, примут все меры к обороне города.
Ганнибал ранее никогда не штурмовал крупные города. Три года назад ему пришлось осаждать небольшой город Сагунт в Испании, эта осада продлилась 8 месяцев. Рим сопротивлялся бы намного дольше. Всё это время войска Ганнибала были бы вынуждены находиться вокруг города. А к римлянам подошли бы подкрепления — например, вернулись из Испании войска Гнея Корнелия Сципиона. Да и в самой Италии у римлян ещё оставались союзники. Ганнибал мог разбить по частям все римские и иные армии, которые подходили бы к столице. Но при одном непременном условии — если бы Карфаген посылал ему подкрепления. Без них у остатков армии Ганнибала не было ни одного шанса противостоять свежим силам врага.
Но правители Карфагена не посылали ему новых войск. С их точки зрения, Ганнибал вёл совершенно ненужную войну, они вообще планировали решить дело миром, что и произошло в конечном итоге. А победоносный Ганнибал пугал их не меньше, чем римлян. Олигархи Карфагена боялись, что вернувшись домой полководец воспользуется своей популярностью и станет диктатором.
Первоначально в сенат входили только члены исконно римских фамилий, но с I века до н. э. это право получили и италики, а во времена Империи — даже знатные провинциалы.
С 313 до н. э. в члены сената принимал цензор — он составлял список из лиц, занимавших или занимающих магистратуру, с определённым имущественным цензом (например, при Августе (I век н. э. ) — 1 млн сестерциев) . Во времена империи это стало прерогативой императора.
При Диоклетиане (конец III века) сенат был превращен в городской совет Рима, при Константине (IV век) был учрежден сенат в Константинополе — «втором Риме» , уравненный в правах с сенатом Рима
2 августа 216 г. до н.э. состоялось знаменитое сражение при Каннах. Римляне планировали в этом бою полностью разбить и уничтожить вторгшиеся в Италию войска карфагенского полководца Ганнибала Барки. И у них были все основания для уверенности в победе. Совсем недавно римскими войсками успешно командовал Квинт Фабий Максим по прозванию Кунктатор (медлитель). Это не слишком лестное прозвище он получил за избранную им стратегию истощения противника. Понеся большие потери в битвах у Трибезии и Тразименском озере, римские войска уступали врагу количественно и качественно. Требовалось выиграть время, чтобы собраться с силами. Фабий успешно решил эту задачу. Но римляне сочли, что для решительного сражения им нужны другие полководцы. Само имя Квинта Фабия ассоциировалось у них с отступлениями, его требовалось заменить.
Для этой битвы Рим собрал все войска, какие смог. 40 тысяч римских солдат, столько же солдат союзников Рима, 6 тысяч конницы. А у Ганнибала было в общей сложности не более 50 тыс. солдат, из них пехоты всего 40 тысяч. В два раза меньше, чем у римлян с союзниками. Исход боя сомнений не вызывал ни у кого в римском лагере, кроме одного из двух римских командующих — Гнея Сервилия Гемина. Тут следует пояснить, что римляне во времена Республики ставили на пост главкома сразу двух консулов, лишь в исключительных случаях доверяя командование одному человеку, получавшему полномочия диктатора. После Квинта Фабия командовать римской армией должны были Гней Сервилий Гемин и Марк Атилий Регул. Оба они понимали, что вступать в сражение с Ганнибалом очень опасно и продолжали избегать решающего сражения.
Но вскоре пожилого Марка Атилия сменил молодой выходец из низов, популярный политик Гай Теренций Варрон. Казалось бы, его молодость и энергия будут уравновешены осторожностью и взвешенностью второго консула. Вот только по римским традициям, два командира управляли армией поочерёдно: один в первый день, а второй — на следующий. И в день командования одного второй из командиров не мог вмешиваться. Ганнибал об этом знал и подгадал начало сражения ко дню, когда римской армией командовал Варрон. Результатом стало окружение и катастрофический разгром римлян. Немногие уцелевшие легионеры в панике бежали.
В самой столице оставалось немногим более легиона, причём набранного из кого попало: юнцов, стариков, вольноотпущенников, никогда раньше не державших оружие в руках. Все оставшиеся бое римские войска находились за пределами Италии и не могли вернуться за короткое время, которое требовалось Ганнибалу, чтобы дойти до Рима. Казалось, что Рим обречён — Ганнибалу достаточно войти в город, который практически лишён возможностей для обороны. Античные историки Тит Ливий и Плутарх приводят разговор нумидийца Магарбала с Ганнибалом, произошедший сразу после Канн. Магарбал требует немедленно идти на Рим, Ганнибал отказывается, и Магарбал упрекает его: «Не все дают боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, но не воспользоваться победой».
Мог ли Ганнибал беспрепятственно подойти в тот момент к Риму? Безусловно. У римлян не оставалось войск, чтобы преградить ему путь. А вот мог ли он взять Рим? Нет. Во-первых, после битвы следовало привести в порядок собственные войска, которые были заняты пересчётом трофеев, похоронами погибших, лечением раненных и т.д. Во-вторых, от Канн до Рима около 400 км. Лёгкая конница теоретически может преодолеть это расстояние за неделю, но взять огромный город она никак не могла бы. Пехота подойдёт в лучшем случае ещё через неделю. К тому времени римляне, безусловно, примут все меры к обороне города.
Ганнибал ранее никогда не штурмовал крупные города. Три года назад ему пришлось осаждать небольшой город Сагунт в Испании, эта осада продлилась 8 месяцев. Рим сопротивлялся бы намного дольше. Всё это время войска Ганнибала были бы вынуждены находиться вокруг города. А к римлянам подошли бы подкрепления — например, вернулись из Испании войска Гнея Корнелия Сципиона. Да и в самой Италии у римлян ещё оставались союзники. Ганнибал мог разбить по частям все римские и иные армии, которые подходили бы к столице. Но при одном непременном условии — если бы Карфаген посылал ему подкрепления. Без них у остатков армии Ганнибала не было ни одного шанса противостоять свежим силам врага.
Но правители Карфагена не посылали ему новых войск. С их точки зрения, Ганнибал вёл совершенно ненужную войну, они вообще планировали решить дело миром, что и произошло в конечном итоге. А победоносный Ганнибал пугал их не меньше, чем римлян. Олигархи Карфагена боялись, что вернувшись домой полководец воспользуется своей популярностью и станет диктатором.
Первоначально в сенат входили только члены исконно римских фамилий, но с I века до н. э. это право получили и италики, а во времена Империи — даже знатные провинциалы.
С 313 до н. э. в члены сената принимал цензор — он составлял список из лиц, занимавших или занимающих магистратуру, с определённым имущественным цензом (например, при Августе (I век н. э. ) — 1 млн сестерциев) . Во времена империи это стало прерогативой императора.
При Диоклетиане (конец III века) сенат был превращен в городской совет Рима, при Константине (IV век) был учрежден сенат в Константинополе — «втором Риме» , уравненный в правах с сенатом Рима
Объяснение: Всё что нашла