Міжнародні відносини в другій половииі 1930-х p. у світлі iсторичних джерел 1. Опрацюйте наведені документи. Визначте, які аспекти міжнародних відносин вони висвітлюють.
2. Об'еднайтеся в малі групи за тематикою підготовлених завдань та обговоріть результати роботи над ними.
3. Повідомте про спільні висновки, яких ви дійшли під час роботи в малих групах.
4. Ознайомте клас із найкращими повідомленнями та презентаціями
5. Сформулюйте висновки відповідно до (міжнародні відносини другої половини 1930-х)
Документи розповідають 3і спогадів В. Черчилля про розмову з Й. фон Рiббентропом (1937 р.)
Витяг ів Додаткового протоколу Антикомінтернівського пакту Підписуючи Угоду проти комуністичного «нтернаціоналу», повноважні предетавники відносно цеї угоди домовилися про таке: 1) відповідні влади обох Високих Сторін, що домовляються, пдтримуватимуть тсне співробітництво у справі обміну інформаціею про дяльність комуністичного «нтернаціоналу», а також із приводу прийняття роз'яснювальних та оборонних заходів у зв'язку з діяльністю комуністичного «нтернаціоналу»; 2) відповідні влади Високих Сторін, що домовляються, вживатимуть у межах чинного законодавства суворих заходів проти осіб, які прямо чи опосередковано, всередині крани або за кордоном перебувають на службі комуністичного «нтернаціоналу» чи служб його підривної діяльності; 3) із метою полегшення означеного в пункті 1 співробітництва між відповідною владою обох Високих Сторін, шо домовляються, буде засновано постийну комісію, вивчатимуться та обговорюватимуться подальші оборонні заходи, необхідні для запобігання підривній діяльності комуністичного «нтернацоналу».
Запитання до документа 1. Чим було зумовлено підписання цього пакту? 2. Що стало основою для створення блоку агресивних держав? 3. Діяльність Комінтерну була причиною чи приводом до створення блоку агресивних держав? 4. Яким було ставлення правлячих кіл Англі та Франці до створення Антикомінтернівського пакту?
С созывом Земского собора спешили. В грамотах, рассылаемых по городам, воеводам строго было приказано «не волочить» с выборами. И не случайно: в середине лета 1648 года для власти не было ничего важнее Земского собора и нового Уложения. Эти два события представлялись судьбоносными для страны и ее будущего. Но история нередко распоряжается по-своему, вовсе не обращая внимания на то, что нужнее власти. В ней одновременно могут происходить события, одни из которых из-за производимого шума кажутся почти эпохальными, а другие, неприметные и бесшумные, — совсем не заслуживающими внимания. О них до поры до времени даже не знают! А потом все оказывается наоборот.
Нечто подобное случилось в июле: пока писались, рассылались, читались и исполнялись грамоты о выборах, на восток из Нижнеколымска (одна изба с нагородней!), «для прииску новых неясачных людей», двинулся немногочисленный отряд Семена Дежнева. Этот очередной поход «встречь солнцу» в исторической ретроспективе оказался не менее значимым, чем предстоящий Земский собор и Соборное уложение. Последние очень быстро из настоящего стали достоянием Дежнев же, того не ведая, больше трудился для будущего. Казаки, обогнув на ладьях Чукотский Нос (то есть открыв пролив между Америкой и Азией), весной 1649 года в устье реки Анадырь срубили острог — один из первых форпостов России на Тихом океане. Многотрудная сибирская эпопея в своем движении на северо-восток подошла к естественному рубежу — дальше был океан.
В Москве ничего не было известно об этих событиях. Такие новости обыкновенно не выходили за стены Сибирского приказа и интересовали верхи разве только с точки зрения пополнения государевой казны сибирским «мягким золотом» — мехами. К тому же верхи в эти месяцы погрязли в борьбе и интригах. Однако и острота противостояния, и ставки, и даже борение страстей вполне сопоставимы. Из скромного отечественного арсенала придворной интриги были извлечены почти все средства, за исключением разве только злосчастных «корешков».
На этот раз Алексей Михайлович был не сторонним зрителем. Он поневоле оказался втянут в борьбу, решая задачи, которые раньше даже во сне не могли ему привидеться. Надо было «утишать» бунт и нормализовать положение в столице и в провинции. Следовало позаботиться о возвращении Морозова. В эти недели Кремль и Кириллов монастырь беспрестанно обменивались гонцами. Правда, от этих пересылок до нас дошло немногое: то, что писал царь своему воспитателю, не сохранилось. Зато сохранились царские грамотки монастырским властям. И эти грамотки очень показательны. Забота Алексея Михайловича о благополучии и жизни боярина доходила до мелочей. Царь знает, что на праздник Успения в обители собирается множество богомольцев, и выражает беспокойство: вдруг случится какое «дурно»? Тотчас следует наставление игумену, чтоб тот жил «с великим береженьем».
В конце августа — новый поворот. Решено перевести Бориса Ивановича ближе к Москве. Алексей Михайлович вновь берется за перо. На этот раз он признает общеизвестное — Морозов принужден был покинуть столицу «для смутного времени», но теперь оно «нашим государьским счастьем… утихает», и потому скоро боярину следует в тайне оставить обитель. «Да отнюдь бы нихто не ведал, хотя и выедет куды, — поучал царь монастырские власти, — а есть ли сведаю, и вам быть казненными, а если убережете его, так и мне добро сделаете, и я вас так, чего от зачяла света такой милости не видали».
Объяснение: