Великой Румынии имелись причины впасть в растерянность – нации было трудно понять, чем ей заняться дальше. История, тысячелетиями жестко ставившая перед румынами вопрос о при к внешним обстоятельствам, вдруг сняла (или, по крайней мере, поставила куда мягче) эту привычную для них проблему. Теперь многое можно было решать, исходя из собственных идеалов и предпочтений. А тем для выбора ставший более пестрым и нестабильным мир подкидывал немало – между национализмом и интеграцией, между демократией и диктатурой, между социализмом и капитализмом, между модернизацией любой ценой и сознательным отставанием с целью избежать надрыва собственных сил.По первому пункту Румыния без долгих размышлений выбрала национализм. Нация, иногда добровольно, чаще принудительно подражавшая болгарам, венграм, туркам, полякам, грекам, русским, французам с неизменным ощущением себя убогой периферией этих народов, наконец, получила основание осознать себя в качестве отдельного значимого центра. Даже ранее принятая с восторгом франкофилия отступила под натиском очарования румын собственным грандиозным успехом в деле объединения страны и стремления сделать Румынию достойной ее нового положения в мире. Однозначного ответа на то, могла ли Румыния успешно решить эту задачу, история так и не дала.По части пышного оформления нового статуса страны все было в порядке. 15 октября 1922 г. Фердинанд и Мария в ходе обставленного в византийском стиле торжества были коронованы в Алба Юлии королем и королевой Великой Румынии. Для проведения церемонии в центре города рядом с древним католическим храмом построили православный собор. Таким образом, было положено начало активному строительству, в ходе которого трансильванские православные, веками довольствовавшиеся деревянными сельскими церквями, взяли свое. В 1920 – 30-х годах во всех значимых городах Трансильвании были построены большие православные соборы. Католические и протестантские святыни при этом не конфисковывались и не разрушались, так что они по-прежнему стоят на главных площадях трансильванских городов, а православные храмы занимают место немного в стороне. Строительство последнего из таких соборов – тимишоарского – было завершено в 1946 г., когда быстротечная эпоха румынского величия осталась далеко позади.Изменившийся статус страны предполагал не только новые церкви, но и более серьезные церковные институты. В 1925 г. решением парламента вместо прежней митрополии была создана Румынская патриархия. Как это случалось повсюду в православном мире, государственное обособление рано или поздно вело к созданию духовных центров, не подчиняющихся Константинополю. Румынское государство, повернувшееся к церкви спиной во времена Кузы, вновь приняло православие под опеку и покровительство. Румынские православные священники стали получать зарплату из бюджета, вопреки конституционным нормам их превратили фактически в государственных служащих.Поднявшаяся было на невиданные ранее высоты, румынская демократия вскоре начала давать сбои. Либералы и тесно связанный с ними король Фердинанд были недовольны плодами всеобщего избирательного права в виде решительной победы трансильванцев и крестьянских представителей. Они воспользовались не правительства Вайды-Воевода справиться с волной забастовок возмущенных послевоенной разрухой рабочих, и в марте 1920 г. король отправил лидера трансильванской национальной партии в отставку. Его сменил герой сражений 1917 г., любимый народом человек твердой руки генерал Авереску. Правительство дало жесткий отпор рабочему движению – решающая схватка произошла в октябре 1920 г., когда руководство социал-демократической партии и профсоюзов призвало к всеобщей забастовке, но в ответ было арестовано властями. Стачка началась, но быстро сошла на нет, не приведя к значительным социальным уступкам, которые могли бы быть губительны для подорванной войной экономики.
