После распада Карла Великого на карте Европы появились новые государства: в западной части – Франция, в восточной – Германия, в южной – Италия.
Общим в истории Французского и Германского королевств является то, что оба они возникли на обломках империи Карла Великого, оба государства страдали от нападений внешних врагов: Франция – от норманнов, Германия – от венгров. Но Французское королевство было раздроблено на большое количество маленьких герцогств и не могли сплотиться, в то время как Германское королевство представляло собой общегерманский союз. Германские короли ходили с походами на Рим, называли себя императорами и наследниками римской империи и империи Карла Великого. Германия была объединенным государством и представляли собой реальную угрозу для других.
что касается целей проводимой политики, то П.С. Кроусон выделяет таких три(11). Главная цель, как императив любой внешней политики - это предотвращение и организация защиты против вторжения в страну. Елизавета стала править во время перемирия с Францией и изначально сознавала эту проблему. Второй магистральной целью правительства было сохранение на троне династии. Эта проблема касалась королеву меньше, чем других Тюдоров, но, видимо, она из-за нее и не решилась выйти замуж ни за Филиппа II , ни за Алансона. Третья цель не была главной, но исторически её можно выделить, хотя часто она и не осознана - это поиск мест и партнеров для расширения торговых возможностей страны, особенно вдоль новых торговых маршрутов, и укрепление отношений с Нидерландами.
Объяснение:
Возможно, что первая и последняя цели политики отражали составляющие формирующегося национального интереса Англии. Однако понятие национального интереса в политике ХVI в. может быть оспорено существованием ещё одной цели деятельности, на которой настаивает Э.И. Кюри. Это стремление к поддержанию протестантских государств Европы. Данная линия политики является наиболее дискуссионной. Если мы признаем религиозный императив в качестве цели, то применение понятия национального интереса теряет смысл, что и подметил Ч. Вильсон. Что касается династической политики, то она была целью и для средневековых монархов и здесь мы сталкиваемся с той же нехваткой новизны. С точки зрения имперской историографии, категория "величие" может оказаться намного более важной по отношению к задаче национальной безопасности и в новое время. Это опять подводило исследователей к выяснению природы тюдоровского режима в 1970 гг. (П. Вильямс)(12).
После распада Карла Великого на карте Европы появились новые государства: в западной части – Франция, в восточной – Германия, в южной – Италия.
Общим в истории Французского и Германского королевств является то, что оба они возникли на обломках империи Карла Великого, оба государства страдали от нападений внешних врагов: Франция – от норманнов, Германия – от венгров. Но Французское королевство было раздроблено на большое количество маленьких герцогств и не могли сплотиться, в то время как Германское королевство представляло собой общегерманский союз. Германские короли ходили с походами на Рим, называли себя императорами и наследниками римской империи и империи Карла Великого. Германия была объединенным государством и представляли собой реальную угрозу для других.
что касается целей проводимой политики, то П.С. Кроусон выделяет таких три(11). Главная цель, как императив любой внешней политики - это предотвращение и организация защиты против вторжения в страну. Елизавета стала править во время перемирия с Францией и изначально сознавала эту проблему. Второй магистральной целью правительства было сохранение на троне династии. Эта проблема касалась королеву меньше, чем других Тюдоров, но, видимо, она из-за нее и не решилась выйти замуж ни за Филиппа II , ни за Алансона. Третья цель не была главной, но исторически её можно выделить, хотя часто она и не осознана - это поиск мест и партнеров для расширения торговых возможностей страны, особенно вдоль новых торговых маршрутов, и укрепление отношений с Нидерландами.
Объяснение:
Возможно, что первая и последняя цели политики отражали составляющие формирующегося национального интереса Англии. Однако понятие национального интереса в политике ХVI в. может быть оспорено существованием ещё одной цели деятельности, на которой настаивает Э.И. Кюри. Это стремление к поддержанию протестантских государств Европы. Данная линия политики является наиболее дискуссионной. Если мы признаем религиозный императив в качестве цели, то применение понятия национального интереса теряет смысл, что и подметил Ч. Вильсон. Что касается династической политики, то она была целью и для средневековых монархов и здесь мы сталкиваемся с той же нехваткой новизны. С точки зрения имперской историографии, категория "величие" может оказаться намного более важной по отношению к задаче национальной безопасности и в новое время. Это опять подводило исследователей к выяснению природы тюдоровского режима в 1970 гг. (П. Вильямс)(12).