В самом центре современного столичного Киева, несмотря на десятилетия борьбы с православием при советской власти, возродился один из древнейших монастырей, колыбель русского монашества — Киево-Печерская Лавра. Увенчанная золотыми W куполами Лавра раскинулась на высоком правом берегу Днепра. По преданию (наиболее, кстати сказать, вероятному среди всех подобных на Руси), холмистые эти берега благословил сам святой апостол Андрей Первозванный, который путешествовал с христианской проповедью в земли скифов. Минули после того века. Все те же леса, что и во времена апостолов, хранили благословенное место. А потом вырос здесь город, упомянутый византийским императором Константином VII Багрянородным в своем сочинении «Об управлении империей» (949 г.) как крепость Киоав или Самбатас. Любопытно, если помнить о традиции называть города по ближайшей реке, что название это указывает на некую реку Самбатион, а подобное имя известно из иудейских легенд о пропавших коленах Израилевых, место обитания которых окружено якобы этой мифической рекой. Возможно, «виной» подобной топонимии являются иудеи-хазары, населявшие Киммерию в те давние времена. Возле города находилось село Берестово, летняя «дача» киевских князей. Служивший в здешней церкви старец Иларион, взыскуя уединенной молитвы, ископал себе пещеру на одном из днепровских холмов. Но не суждено было старцу изведать отшельнического подвига: по воле Ярослава Мудрого пришлось ему занять киевскую митрополичью кафедру. Недолго пустовала Иларионова пещера: уже в 1051 году, в самом начале митрополичьего служения старца, занял ее афонский постриженник Антоний, родом из города Любеча близ Чернигова. К моменту прихода афонца в Киев здесь уже было несколько монастырей, основанных по желанию князей греками, но двухсаженная пещера показалась ему предпочтительнее. Духовный подвиг пещерника привлек горожан, они стали приходить к нему, даже князь Изяслав Ярославич являлся за благословением и духовными советами. Отовсюду стекался люд, многие просились в пещеру на поселение, и помимо воли жаждавшего уединения афонца вокруг него скоро сплотились двенадцать единомышленников. Пещеры были расширены, в них обустроили кельи и подземный храм в честь Успения Божией Матери. Преподобный Антоний, тяготясь ролью настоятеля, поставил первым игуменом преподобного Варлаама, а сам удалился на сорок лет в отдаленную пещеру на соседнем холме. Впрочем, и на новом месте очень скоро стали собираться желающие подвизаться под его руководством, и постепенно освоили когда-то вполне обычный холм до такой степени, что ныне здесь находятся Ближние пещеры. Спустя десяток лет пещерный монастырек разросся, и лабиринты на Берестовой горе стали для братии тесны. Средства на постройку уже наземных келий и храма пожертвовал, во исполнение своего обета, некий Симон, прибывший из Германии, кроме богатого имения принесший обители и золотой пояс с венцом, снятые им с Распятия, сооруженного некогда его отцом и чтимого на далекой родине. Строительство это осуществил преподобный Феодосии, поставленный игуменом после Варлаама, переведенного в Свято-Димитриевский моныстырь. При преподобном Феодосии в Печерской обители был принят первый на Руси общежительный монастырский устав — киновия. Удивительным образом, когда из Константинополя вернулся отправленный туда за Студийским уставом инок, почти одновременно с ним в Киев прибыл и митрополит Георгий в сопровождении монаха Студийского монастыря Михаила, который передал Печерскому монастырю устав своей обители. На основании двух этих вариантов Студийского устава (переписчики, надо заметить, часто добавляли комментарии и могли вносить разумеемые ими за верные изменения) и был составлен устав новорожденного монастыря, впоследствии послуживший основой для большинства монастырских уставов Руси. С самого своего основания обитель была обнесена оградой, отделявшей ее от мира и буквально, и символически. Преподобный Нестор Летописец писал, что, выйдя из пещер, монастырь окружил себя деревянной изгородью. Уже к началу XII века вокруг Верхней Лавры были возведены каменные стены. Но особо важным для обители событием послужили закладка и освящение (после пятнадцатилетнего строительства, прерываемого периодически возникающими трудностями в виде княжеских усобиц и разграбивших монастырь в 1078 году половцев) собора Успения Божией Матери — престольного храма монастыря. С его закладкой развернулась здесь бурная строительная деятельность — почти одновременно с собором были возведены Троицкая надвратная церковь и Трапезная, а в селе Берестово, прямо у стен монастыря церковь. Так складывался архитектурный ансамбль «колыбели русского монашества», каждый раз, несмотря на последовавшие затем разрушения, терпеливо восстанавливавшийся заново.
Источник: http://kursak.net/referat-na-temu-kievo-pecherskaya-lavra/
© kursak.net