На пути к «гласности». Если в экономике перестройка началась с постановки задач ускорения, то в духовной и культурной жизни ее лейтмотивом стала «гласность».
Большая открытость в деятельности высшего руководства проявилась уже в первые месяцы перестройки. Сам термин «гласность» как свидетельство новых подходов к политике впервые прозвучал в выступлении Горбачева на XXVII съезде КПСС (февраль 1986 г.). Он появился тогда, когда реформаторам понадобилось активнее опереться на общественное мнение. «Гласность» замышлялась изначально не более чем обновление утратившей свою действенность официальной идеологии. Это движение шло поначалу под девизами: «Больше демократии, больше социализма!», «Назад, к Ленину!» «Гласность» должна была по замыслу «архитекторов перестройки укреплению «социализма с человеческим лицом». Поэтому с самого начала «гласность» вовсе не означала свободу слова. Это была полусвобода слова — разрешение говорить лишь то, что требовалось руководству, и лишь в тех пределах, которые оно допускало.
Как и во времена хрущевской «оттепели», критика сталинизма использовалась реформаторами для обоснования правильности проводимого курса. Однако вскоре контроль над пропагандой КПСС был утрачен.
На пути к «гласности». Если в экономике перестройка началась с постановки задач ускорения, то в духовной и культурной жизни ее лейтмотивом стала «гласность».
Большая открытость в деятельности высшего руководства проявилась уже в первые месяцы перестройки. Сам термин «гласность» как свидетельство новых подходов к политике впервые прозвучал в выступлении Горбачева на XXVII съезде КПСС (февраль 1986 г.). Он появился тогда, когда реформаторам понадобилось активнее опереться на общественное мнение. «Гласность» замышлялась изначально не более чем обновление утратившей свою действенность официальной идеологии. Это движение шло поначалу под девизами: «Больше демократии, больше социализма!», «Назад, к Ленину!» «Гласность» должна была по замыслу «архитекторов перестройки укреплению «социализма с человеческим лицом». Поэтому с самого начала «гласность» вовсе не означала свободу слова. Это была полусвобода слова — разрешение говорить лишь то, что требовалось руководству, и лишь в тех пределах, которые оно допускало.
Как и во времена хрущевской «оттепели», критика сталинизма использовалась реформаторами для обоснования правильности проводимого курса. Однако вскоре контроль над пропагандой КПСС был утрачен.