По преданию, должность народного (дословно — плебейского) трибуна была учреждена после первой сецессии, то есть после ухода плебеев на Священную гору в 494 году до н. э.: плебсу было позволено выбирать своих магистратов, пользовавшихся неприкосновенностью и правом оказывать притесняемым плебеям поддержку против властей. Неприкосновенность личности и прав трибунов была признана не сразу; плебсу удалось добиться её лишь при революционных средств. Плебеи обязались за себя и за своих потомков наказывать смертью всякого, кто оскорбит их избранников или будет препятствовать их действиям, направленным в защиту плебса, и скрепили это решение общей клятвой, откуда и власть трибунов называлась «Sacrosancta potestas», то есть власть, основанная не на законе (legitima), а на религиозном освящении. Убиение виновных в посягательстве против трибунов не считалось преступным, а напротив, обязательным, истекающим из указанной клятвы. Должность народного трибуна в течение всего республиканского и императорского периода, за исключением лишь короткого промежутка, когда действовал децемвират. При учреждении последнего трибунат был уничтожен, но после отмены децемвирата вновь восстановлен. Будучи сначала предводителями лишь плебса, организованного в особую общину, с особыми собраниями, трибуны не были ещё магистратами римского народа; но по мере того, как росли права плебса, расширялось и значение трибуна.
Первоначально недостающее число трибунов пополнялось кооптацией; затем закон стал требовать, чтобы трибуны данного года заблаговременно позаботились о выборе своих преемников непременно в полном числе. Для этого созывались трибутные комиции, под председательством одного из трибунов. Если на одном собрании не были избраны все 10 трибунов, назначались дополнительные выборы. За неисполнение этого требования, необходимого для непрерывности действия трибуната, трибунам грозила казнь посредством сожжения. Избирались трибуны исключительно из плебеев, что сохранилось и после уравнения сословий: патриций мог стать трибуном лишь после формального transitio ad plebem (перехода в плебс). По римской традиции, выборы трибунов производились сначала в куриатных комициях, а затем (с 471 года до н. э.) в трибутных. Избирались они на один год и вступали в должность 10 декабря. Не будучи первоначально должностными лицами всего римского народа, трибуны не пользовались и правами, принадлежавшими магистратам: у них не было магистратских инсигний, ни кресла, ни пурпуровой каймы на тоге, ни ликторов. Вместо последних при них состояли служители (viatores, praecones), но без фасций и топоров. Трибуны не имели ни прав ауспиций (auspicia populi Romani), ни империя; власть их первоначально была чисто отрицательная. Она принадлежала во всей полноте каждому отдельному трибуну; каждый из них мог своим «veto» остановить действие магистрата даже в том случае, если все остальные трибуны были бы против него; перевес был всегда на стороне задерживающей, отрицающей власти. Древнейшие права трибунов — право и право сноситься с плебсом (ius egendi cum plebe) — зародыш и источник всех дальнейших. Трибуны пользовались правом интерцессии по отношению к действиям магистратов, которым они могли даже воспретить дальнейшее отправление их должности, а также по отношению к частным лицам, но лишь применительно к тем их поступкам, которые носили общественный характер. Трибун не мог, например, запретить частному лицу привлечь к суду другое частное лицо по обвинению в преступлении, не затрагивавшем интересов общины.
Трибунами были тогда такие замечательные деятели демократической партии, как братья Гракхи, Луций Аппулей Сатурнин, Сульпиций Руф. В силу отрицательного характера трибуната он обращался иногда в орудие других партий. Видя в трибунате главную опору демократии, Сулла, получив диктатуру, решился сломить его значение. Этой цели должен был служить Корнелиев закон 82 года до н. э. Он закрывал лицам, занимавшим должность трибуна, путь к другим магистратурам, отнимал у трибунов право самостоятельной законодательной инициативы, обусловливая её предварительным разрешением сената, и право созывать и вести народные собрания, постановляющие решения (созывать сходки, contiones, они могли); у них отнято было также, вероятно, право обвинения перед народом в уголовных процессах и право наложения наказаний. В 70 году до н. э., в первое консульство Красса и Помпея Великого, эти ограничения были уничтожены, и трибун вновь занял прежнее положение.
Первый шаг. В первой половине XI века Новгород потерял возможность использовать для борьбы с неугодными ему Рюриковичами силы коалиции самостоятельных городов/земель Руси, расположенных на север от Смоленска. Битвы на Черехе и Ждановой Горе стали символам этой потери.
Второй шаг. В результате в XI-XII веках Рюриковичи укрепили свои позиции в Городе, а частые смены новгородских князей после 1136 года являлись в первую очередь следствием столкновений в разросшейся семье потомков Владимира «Святого», а не «новгородской вольности в князех».
Третий шаг. «Коловращение» князей привело к тому, что Новгород так и не стал «своим» ни для одной из враждовавших ветвей Рюриковичей, и практически все князья стали рассматривать город лишь как временный источник людей и ресурсов в своей борьбе за почетные столы.
Четвертый шаг. «Коловращение» князей привело к тому, что знать, «оседающая» в Новгороде поверх древней территориальной («кончанской») структуры, образовала предельно фрагментированную элитную корпорацию, слабо к солидарной работе на общее благо и слабо связанную с интересами Новгородской земли.
Пятый шаг. «Коловращение» князей и постоянная клановая борьба собственно новгородских элит привели к тому, что с конца XII века огромные зависимые от Новгорода территории в Восточной Прибалтике, бассейнах Невы, Волги, Северной Двины, Печеры и Камы начали стремительно отпадать от метрополии под давлением «свеев», «немцев» и «суждальцев».
Шестой шаг. «Коловращение» князей и постоянное противостояние князей с обособившимся боярством парализовали градостроительную активность, и привели к тому, что сверхцентрализованная Новгородская земля встретила эпоху масштабной морской (ганзейской) торговли на Балтике без собственных крупных морских портов и, следовательно, без собственного крупного торгового флота.
Седьмой шаг. Утверждение Новгорода Великого в качестве «отчины» великих владимирских князей в правление Александра Ярославича «Невского» и консолидация элит на базе упорядоченного доступа представителей ряда кланов к посадничеству, стабилизировали политическую жизнь Новгорода. Это позволило к началу XIV века остановить «сжатие» западных и северных границ земли на берегах Нарвы и Сестры.
По преданию, должность народного (дословно — плебейского) трибуна была учреждена после первой сецессии, то есть после ухода плебеев на Священную гору в 494 году до н. э.: плебсу было позволено выбирать своих магистратов, пользовавшихся неприкосновенностью и правом оказывать притесняемым плебеям поддержку против властей. Неприкосновенность личности и прав трибунов была признана не сразу; плебсу удалось добиться её лишь при революционных средств. Плебеи обязались за себя и за своих потомков наказывать смертью всякого, кто оскорбит их избранников или будет препятствовать их действиям, направленным в защиту плебса, и скрепили это решение общей клятвой, откуда и власть трибунов называлась «Sacrosancta potestas», то есть власть, основанная не на законе (legitima), а на религиозном освящении. Убиение виновных в посягательстве против трибунов не считалось преступным, а напротив, обязательным, истекающим из указанной клятвы. Должность народного трибуна в течение всего республиканского и императорского периода, за исключением лишь короткого промежутка, когда действовал децемвират. При учреждении последнего трибунат был уничтожен, но после отмены децемвирата вновь восстановлен. Будучи сначала предводителями лишь плебса, организованного в особую общину, с особыми собраниями, трибуны не были ещё магистратами римского народа; но по мере того, как росли права плебса, расширялось и значение трибуна.
Первоначально недостающее число трибунов пополнялось кооптацией; затем закон стал требовать, чтобы трибуны данного года заблаговременно позаботились о выборе своих преемников непременно в полном числе. Для этого созывались трибутные комиции, под председательством одного из трибунов. Если на одном собрании не были избраны все 10 трибунов, назначались дополнительные выборы. За неисполнение этого требования, необходимого для непрерывности действия трибуната, трибунам грозила казнь посредством сожжения. Избирались трибуны исключительно из плебеев, что сохранилось и после уравнения сословий: патриций мог стать трибуном лишь после формального transitio ad plebem (перехода в плебс). По римской традиции, выборы трибунов производились сначала в куриатных комициях, а затем (с 471 года до н. э.) в трибутных. Избирались они на один год и вступали в должность 10 декабря. Не будучи первоначально должностными лицами всего римского народа, трибуны не пользовались и правами, принадлежавшими магистратам: у них не было магистратских инсигний, ни кресла, ни пурпуровой каймы на тоге, ни ликторов. Вместо последних при них состояли служители (viatores, praecones), но без фасций и топоров. Трибуны не имели ни прав ауспиций (auspicia populi Romani), ни империя; власть их первоначально была чисто отрицательная. Она принадлежала во всей полноте каждому отдельному трибуну; каждый из них мог своим «veto» остановить действие магистрата даже в том случае, если все остальные трибуны были бы против него; перевес был всегда на стороне задерживающей, отрицающей власти. Древнейшие права трибунов — право и право сноситься с плебсом (ius egendi cum plebe) — зародыш и источник всех дальнейших. Трибуны пользовались правом интерцессии по отношению к действиям магистратов, которым они могли даже воспретить дальнейшее отправление их должности, а также по отношению к частным лицам, но лишь применительно к тем их поступкам, которые носили общественный характер. Трибун не мог, например, запретить частному лицу привлечь к суду другое частное лицо по обвинению в преступлении, не затрагивавшем интересов общины.
Трибунами были тогда такие замечательные деятели демократической партии, как братья Гракхи, Луций Аппулей Сатурнин, Сульпиций Руф. В силу отрицательного характера трибуната он обращался иногда в орудие других партий. Видя в трибунате главную опору демократии, Сулла, получив диктатуру, решился сломить его значение. Этой цели должен был служить Корнелиев закон 82 года до н. э. Он закрывал лицам, занимавшим должность трибуна, путь к другим магистратурам, отнимал у трибунов право самостоятельной законодательной инициативы, обусловливая её предварительным разрешением сената, и право созывать и вести народные собрания, постановляющие решения (созывать сходки, contiones, они могли); у них отнято было также, вероятно, право обвинения перед народом в уголовных процессах и право наложения наказаний. В 70 году до н. э., в первое консульство Красса и Помпея Великого, эти ограничения были уничтожены, и трибун вновь занял прежнее положение.
Объяснение:
Первый шаг. В первой половине XI века Новгород потерял возможность использовать для борьбы с неугодными ему Рюриковичами силы коалиции самостоятельных городов/земель Руси, расположенных на север от Смоленска. Битвы на Черехе и Ждановой Горе стали символам этой потери.
Второй шаг. В результате в XI-XII веках Рюриковичи укрепили свои позиции в Городе, а частые смены новгородских князей после 1136 года являлись в первую очередь следствием столкновений в разросшейся семье потомков Владимира «Святого», а не «новгородской вольности в князех».
Третий шаг. «Коловращение» князей привело к тому, что Новгород так и не стал «своим» ни для одной из враждовавших ветвей Рюриковичей, и практически все князья стали рассматривать город лишь как временный источник людей и ресурсов в своей борьбе за почетные столы.
Четвертый шаг. «Коловращение» князей привело к тому, что знать, «оседающая» в Новгороде поверх древней территориальной («кончанской») структуры, образовала предельно фрагментированную элитную корпорацию, слабо к солидарной работе на общее благо и слабо связанную с интересами Новгородской земли.
Пятый шаг. «Коловращение» князей и постоянная клановая борьба собственно новгородских элит привели к тому, что с конца XII века огромные зависимые от Новгорода территории в Восточной Прибалтике, бассейнах Невы, Волги, Северной Двины, Печеры и Камы начали стремительно отпадать от метрополии под давлением «свеев», «немцев» и «суждальцев».
Шестой шаг. «Коловращение» князей и постоянное противостояние князей с обособившимся боярством парализовали градостроительную активность, и привели к тому, что сверхцентрализованная Новгородская земля встретила эпоху масштабной морской (ганзейской) торговли на Балтике без собственных крупных морских портов и, следовательно, без собственного крупного торгового флота.
Седьмой шаг. Утверждение Новгорода Великого в качестве «отчины» великих владимирских князей в правление Александра Ярославича «Невского» и консолидация элит на базе упорядоченного доступа представителей ряда кланов к посадничеству, стабилизировали политическую жизнь Новгорода. Это позволило к началу XIV века остановить «сжатие» западных и северных границ земли на берегах Нарвы и Сестры.
Объяснение: