Несомненная заслуга М.С. Горбачева в открытии для страны железного занавеса, благодаря ему СССР стал демократичнее, появились ростки легального предпринимательства.Беда в том,что экономические реформы,его гласность и перестройка не отменяли старой коммунистической идеологии.Возникало противоречие между ней и экономической свободой.Экономика разрушила идеологию.А как раз КПСС с ее идеями коммунистического равенства и интернационализма и была опорой существовавшего порядка.Исчез контроль над высокопоставленными управленцами в республиках,который ранее шел со стороны компартии.Старая коммунистическая идеология ушла,но новой небыло.Это стало одной из причин распада СССР и возникшего хаоса.Больше ничего не сдерживало. Хаос власти и управления ударил по той же экономике.Рыночные цены мало кто контролировал,в новых странах-республиках остались поставщики материалов и оборудования.Все требовали за свою продукцию валюту,которой небыло. Стоит ли упрекать за это Горбачева.Он сам остался президентом без страны.Обьективно СССР конца 1980-х нуждался в реформах очень сильно. Можно ли было не затронув идеологию провести только экономические реформы -нет.Мы имеем то,что имеем.Исходя из этого с оценкой ПавлаII можно согласиться,хотя бы частично.
Финикийцы были величайшими мореходами древности. Как же получилось, что недавние бедуины — пустынные кочевники — стали морскими странниками? На этот вопрос обычно давали клишированные ответы. Вот, например, немецкий историк Филипп Хильтебрандт полвека назад писал, что, переселившись на побережье Ливана, «финикийцы смешались с исконными жителями и научились у них мореходству. Залогом тому было наличие леса, пригодного для строительства кораблей, леса, которого не было практически на всем африканском и переднеазиатском побережье; в Ливане же имелось вдоволь кедра, причем отменного качества».
Но если бы эта схема была верна, ученым не пришлось бы десятилетиями обсуждать, с чего началась история финикийцев. В этом случае ответ был бы прост: очевидно, с прихода из пустыни кочевников — ханаанеев в 2300 году до нашей эры. Они завоевали Библ и, словно стремясь продлить свой поход, помчались вперед по пустынному морю, сев на пригодные для морских набегов суда. Сперва они бороздили лишь прибрежные воды, сделав их своей собственностью. Со временем вся акватория Средиземного моря стала им знакома; всюду появились их колонии и гавани.
Финикийцы были величайшими мореходами древности. Как же получилось, что недавние бедуины — пустынные кочевники — стали морскими странниками? На этот вопрос обычно давали клишированные ответы. Вот, например, немецкий историк Филипп Хильтебрандт полвека назад писал, что, переселившись на побережье Ливана, «финикийцы смешались с исконными жителями и научились у них мореходству. Залогом тому было наличие леса, пригодного для строительства кораблей, леса, которого не было практически на всем африканском и переднеазиатском побережье; в Ливане же имелось вдоволь кедра, причем отменного качества».
Но если бы эта схема была верна, ученым не пришлось бы десятилетиями обсуждать, с чего началась история финикийцев. В этом случае ответ был бы прост: очевидно, с прихода из пустыни кочевников — ханаанеев в 2300 году до нашей эры. Они завоевали Библ и, словно стремясь продлить свой поход, помчались вперед по пустынному морю, сев на пригодные для морских набегов суда. Сперва они бороздили лишь прибрежные воды, сделав их своей собственностью. Со временем вся акватория Средиземного моря стала им знакома; всюду появились их колонии и гавани.