Тиряне тоже отправили к Александру послов с подарками; но когда он выразил желание принести жертву в храме Геракла тирского (Мелькарта), своего предка, они отвечали, что он может воздать почитание своему предку в храме Старого Тира, на берегу, что это храм не менее древний и знаменитый, чем тот, который находится на острове, в Новом Тире; пустить Александра в город на острове они отказались, справедливо опасаясь, что он хочет войти туда за тем, чтобы ввести туда македонский гарнизон. Они хотели остаться нейтральными в войне Александра с персами. У них был сильный флот, и они полагали, что при его будут отбиваться от Александра, не имеющего кораблей, пока Дарий подойдет с новым войском. Они надеялись получить тогда от персидского царя большие выгоды в награду за то, что не соединились с его врагом. Притом, замена персидского владычества македонско‑греческим грозила погибелью финикийской торговле. Александр не мог оставить в тылу у себя сильную крепость, не подвластную ему: это было бы слишком опасно; при какой-нибудь неудаче его на Евфрате или в Египте, Тир восстал бы против него, послужил бы опорным пунктом для персов, которые оттуда стали бы предпринимать походы на него и сноситься с Грециею. Потому он решился осадить Тир [ноябрь 333 г.]. Это была одна из самых замечательных осад в истории древнего мира.
В первом томе (стр. 503 и след.) мы описывали положение Старого Тира, стоявшего на финикийском берегу, и Нового Тира, стоявшего на острове. Александр возвел плотину через пролив, которыми отделялся Новый Тир от берега; это была чрезвычайно трудная, громадная работа. На постройку плотины были употреблены ливанские кедры и камни разрушенных зданий Старого Тира. Осажденные старались мешать работе, пуская на работающих стрелы, копья, камни со стен и с кораблей; но прикрытые двумя деревянными башнями и подвижными навесами, рабочие вели плотину все ближе и ближе к скалистому берегу острова. Тиряне направили на ближайший конец плотины зажженные корабли, наполненные горючими материалами; сильный северо-западный ветер благоприятствовал огню; башни, навесы, бревна и фашины – все вспыхнуло, и в несколько часов погибла большая часть того, что было сделано долгою работою; погибло много людей; заведовавшие сооружением плотины отчаялись в успехе. Но не отчаялся Александр. Он велел с удвоенным трудом возводить новую плотину, шире прежней, призвал корабли покорившихся ему финикийских и кипрских городов, призвал триеры Родоса и греческих городов ликийского и киликийского прибрежья, совершил поход против хищнических арабских племен Ливана, взял некоторые из их укреплений, принудил все эти племена покориться, и повел осаду Тира с величайшею энергиею. Воины, поставленные на деревянных башнях плотины, сгоняли защитников со стен стрелами. Катапульты бросали на них дротики, бревна, камни; с башен перебрасывали на стены подъемные мосты, тараны пробивали стены; а флот совершенно окружил город с моря. Но тиряне защищались отчаянно, изобретали искусные, смелые средства отражать нападения. Они заперли узкие входы в гавани острова плотными рядами крепких кораблей и цепями; набросали в море груды камней, чтобы неприятельские корабли не могли подходить к стенам; водолазы перерубали якорные канаты кораблей, на которых стояли осадные машины; смелыми нападениями тиряне старались разорвать линию блокады. Они зарезывали пленных македонян на стенах в жертву Молоху и бросали тела их в море. Семь месяцев длилась осада, в которой обе стороны выказывали чрезвычайную энергию и такое искусство в сооружении машин, какому еще не было примеров прежде ни у греков, ни у варваров. Наконец Тир пал [июль 332 г.]. Македоняне разбили его стены, разорвали цепи, запиравшие входы в гавани, ворвались в город, залили кровью, покрыли трупами его улицы и площади. Ужасна была свирепость победителей, ожесточенных смертью множества храбрых товарищей. 8000 тирян нашли себе смерть в бою. Многие влиятельные граждане были в наказание за упорность обороны города распяты на кресте. Остальные жители – все, кроме успевших бежать, – были проданы в рабство; число их было более 30.000 человек. Александр принес благодарственную жертву в храме Геракла на высоте острова, отпраздновал победу бегом с факелами и другими играми. Потом он пошел покорять южное прибрежье, оставив в опустевшем городе небольшой гарнизон удерживать в повиновении тех тирян, которые бегством от погибели и через несколько времени стали возвращаться на родной остров. Торговля Тира перешла в Грецию и в Карфаген.
Падение Тира ужаснуло южную Сирию; жители её не пытались обороняться. Без сопротивления покорилась Самария, снова имевшая теперь, как в старину, свой особый храм на горе Гаризиме и особого первосвященника; покорилась Иудея. Александр выказывай, кротость, и как говорят, принес жертву Иегове в иерусалимском храме. Только Газа, гарнизоном которой начальствовал Батис, храбрый и сильный воин, последовала примеру Тира.
Тиряне тоже отправили к Александру послов с подарками; но когда он выразил желание принести жертву в храме Геракла тирского (Мелькарта), своего предка, они отвечали, что он может воздать почитание своему предку в храме Старого Тира, на берегу, что это храм не менее древний и знаменитый, чем тот, который находится на острове, в Новом Тире; пустить Александра в город на острове они отказались, справедливо опасаясь, что он хочет войти туда за тем, чтобы ввести туда македонский гарнизон. Они хотели остаться нейтральными в войне Александра с персами. У них был сильный флот, и они полагали, что при его будут отбиваться от Александра, не имеющего кораблей, пока Дарий подойдет с новым войском. Они надеялись получить тогда от персидского царя большие выгоды в награду за то, что не соединились с его врагом. Притом, замена персидского владычества македонско‑греческим грозила погибелью финикийской торговле. Александр не мог оставить в тылу у себя сильную крепость, не подвластную ему: это было бы слишком опасно; при какой-нибудь неудаче его на Евфрате или в Египте, Тир восстал бы против него, послужил бы опорным пунктом для персов, которые оттуда стали бы предпринимать походы на него и сноситься с Грециею. Потому он решился осадить Тир [ноябрь 333 г.]. Это была одна из самых замечательных осад в истории древнего мира.
В первом томе (стр. 503 и след.) мы описывали положение Старого Тира, стоявшего на финикийском берегу, и Нового Тира, стоявшего на острове. Александр возвел плотину через пролив, которыми отделялся Новый Тир от берега; это была чрезвычайно трудная, громадная работа. На постройку плотины были употреблены ливанские кедры и камни разрушенных зданий Старого Тира. Осажденные старались мешать работе, пуская на работающих стрелы, копья, камни со стен и с кораблей; но прикрытые двумя деревянными башнями и подвижными навесами, рабочие вели плотину все ближе и ближе к скалистому берегу острова. Тиряне направили на ближайший конец плотины зажженные корабли, наполненные горючими материалами; сильный северо-западный ветер благоприятствовал огню; башни, навесы, бревна и фашины – все вспыхнуло, и в несколько часов погибла большая часть того, что было сделано долгою работою; погибло много людей; заведовавшие сооружением плотины отчаялись в успехе. Но не отчаялся Александр. Он велел с удвоенным трудом возводить новую плотину, шире прежней, призвал корабли покорившихся ему финикийских и кипрских городов, призвал триеры Родоса и греческих городов ликийского и киликийского прибрежья, совершил поход против хищнических арабских племен Ливана, взял некоторые из их укреплений, принудил все эти племена покориться, и повел осаду Тира с величайшею энергиею. Воины, поставленные на деревянных башнях плотины, сгоняли защитников со стен стрелами. Катапульты бросали на них дротики, бревна, камни; с башен перебрасывали на стены подъемные мосты, тараны пробивали стены; а флот совершенно окружил город с моря. Но тиряне защищались отчаянно, изобретали искусные, смелые средства отражать нападения. Они заперли узкие входы в гавани острова плотными рядами крепких кораблей и цепями; набросали в море груды камней, чтобы неприятельские корабли не могли подходить к стенам; водолазы перерубали якорные канаты кораблей, на которых стояли осадные машины; смелыми нападениями тиряне старались разорвать линию блокады. Они зарезывали пленных македонян на стенах в жертву Молоху и бросали тела их в море. Семь месяцев длилась осада, в которой обе стороны выказывали чрезвычайную энергию и такое искусство в сооружении машин, какому еще не было примеров прежде ни у греков, ни у варваров. Наконец Тир пал [июль 332 г.]. Македоняне разбили его стены, разорвали цепи, запиравшие входы в гавани, ворвались в город, залили кровью, покрыли трупами его улицы и площади. Ужасна была свирепость победителей, ожесточенных смертью множества храбрых товарищей. 8000 тирян нашли себе смерть в бою. Многие влиятельные граждане были в наказание за упорность обороны города распяты на кресте. Остальные жители – все, кроме успевших бежать, – были проданы в рабство; число их было более 30.000 человек. Александр принес благодарственную жертву в храме Геракла на высоте острова, отпраздновал победу бегом с факелами и другими играми. Потом он пошел покорять южное прибрежье, оставив в опустевшем городе небольшой гарнизон удерживать в повиновении тех тирян, которые бегством от погибели и через несколько времени стали возвращаться на родной остров. Торговля Тира перешла в Грецию и в Карфаген.
Падение Тира ужаснуло южную Сирию; жители её не пытались обороняться. Без сопротивления покорилась Самария, снова имевшая теперь, как в старину, свой особый храм на горе Гаризиме и особого первосвященника; покорилась Иудея. Александр выказывай, кротость, и как говорят, принес жертву Иегове в иерусалимском храме. Только Газа, гарнизоном которой начальствовал Батис, храбрый и сильный воин, последовала примеру Тира.