История появления двуглавого орла в этом государстве так же запутанна, как и история герба России. Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, во-первых нужно забыть "энциклопедические сказки" и вспомнить, что название "Византия" дано было историками условно, только для того, чтобы отличать, собственно Ромейскую или Римскую империю от других "Римских" империй (Латинской, Священной Римской, Никейской и т. д.). Во-вторых очень важно ограничить временные рамки появления этого символа в Византии. В последнее время очень популярной стала "германская" версия происхождения российского герба. В нескольких словах эта версия выглядит так: московские государи заимствовали герб римских (германских) императоров, либо герб некоего "германского"посла (дворянина, рыцаря) посещавшего Москву в XV веке. Да, герб России действительно был заимствован у Священной Римской империи (об этом красноречиво говорит принцип расположения гербов владений на крыльях орла), но это событие произошло в конце XVII-го, а не XV-го века!
На всем Ближнем, а также и Среднем Востоке лишь эти три страны не принадлежат к числу арабских являясь вместе с тем странами традиционной исламской культуры . Общее между ними и в том, что все они в не были - в отличие от арабских государств - колониями, хотя каждая из них достаточно ощутимо зависела от Запада. Отсутствие колониального статуса позволило сохранить в этих странах традиционную государственность, что, впрочем, не помешайте ей в наши дни претерпеть серьезные испытания, а подчас и существенно трансформироваться. Особо выделяются из интересующих нас в данной главе стран две, Иран и Афганистан, судьбы которых в 80-х годах оказались в некотором смысле близки. Турция в этом плане стоит особняком, да и о ее недавней истории уже было достаточно сказано в предыдущей части работы. Поэтому ее проблемам мы уделим сравнительно немного внимания.
Турция
Как о том уже шла речь, современная Турция (ок. 55 млн. чел.) достаточно уверенно развивается по капиталистическому пути, причем динамика ее развития (почти регулярные военные перевороты с последующим выходом на передний план парламентского демократизма) свидетельствует о том, что страна в целом достигла достаточной зрелости в процессе модернизации и трансформации. Ни фундаментализму, ни социальному экстремизму - ради пресечения влияния которых, собственно, и брали власть военные - уже не одолеть наметившейся тенденции поступательного развития капиталистических методов в экономике и парламентарных в политике. В этом смысле у страны, несмотря на недавно еще характерную для нее нестабильность, вполне надежные позиции, чего нельзя сказать ни об Иране, ни об Афганистане.
При этом не имеются в виду ставшие недавно независимыми бывшие советские республики Средней Азии, в основном с тюркским и неарабским населением. Если принимать во внимание эти новые государства, без чего далее мировая политика обойтись уже не сможет, то картина, естественно, будет несколько иной, что в любом случае должно мть учтено в последующих иэданиях. • ,.
В конце 80-х - начале 90-х годов эта тенденция была уже ощутима практически во всем - и в экономике, и в политике, и в социокультурных стандартах. Экономические реформы, совершавшиеся рывками, но в конечном счете давшие желаемый результат, привели к преобразованию хозяйства страны. Упорядочены валютно-финансовые связи: только за пять лет, 1986-1990, объем зарубежных инвестиций превысил их сумму за предшествовавшие 30. Этому и явно наметившаяся наконец политическая стабильность в стране, и либеральное законодательство, и конвертируемость турецкой лиры, и сравнительно дешевая рабочая сила.
В последнее время очень популярной стала "германская" версия происхождения российского герба. В нескольких словах эта версия выглядит так: московские государи заимствовали герб римских (германских) императоров, либо герб некоего "германского"посла (дворянина, рыцаря) посещавшего Москву в XV веке. Да, герб России действительно был заимствован у Священной Римской империи (об этом красноречиво говорит принцип расположения гербов владений на крыльях орла), но это событие произошло в конце XVII-го, а не XV-го века!
На всем Ближнем, а также и Среднем Востоке лишь эти три страны не принадлежат к числу арабских являясь вместе с тем странами традиционной исламской культуры . Общее между ними и в том, что все они в не были - в отличие от арабских государств - колониями, хотя каждая из них достаточно ощутимо зависела от Запада. Отсутствие колониального статуса позволило сохранить в этих странах традиционную государственность, что, впрочем, не помешайте ей в наши дни претерпеть серьезные испытания, а подчас и существенно трансформироваться. Особо выделяются из интересующих нас в данной главе стран две, Иран и Афганистан, судьбы которых в 80-х годах оказались в некотором смысле близки. Турция в этом плане стоит особняком, да и о ее недавней истории уже было достаточно сказано в предыдущей части работы. Поэтому ее проблемам мы уделим сравнительно немного внимания.
Турция
Как о том уже шла речь, современная Турция (ок. 55 млн. чел.) достаточно уверенно развивается по капиталистическому пути, причем динамика ее развития (почти регулярные военные перевороты с последующим выходом на передний план парламентского демократизма) свидетельствует о том, что страна в целом достигла достаточной зрелости в процессе модернизации и трансформации. Ни фундаментализму, ни социальному экстремизму - ради пресечения влияния которых, собственно, и брали власть военные - уже не одолеть наметившейся тенденции поступательного развития капиталистических методов в экономике и парламентарных в политике. В этом смысле у страны, несмотря на недавно еще характерную для нее нестабильность, вполне надежные позиции, чего нельзя сказать ни об Иране, ни об Афганистане.
При этом не имеются в виду ставшие недавно независимыми бывшие советские республики Средней Азии, в основном с тюркским и неарабским населением. Если принимать во внимание эти новые государства, без чего далее мировая политика обойтись уже не сможет, то картина, естественно, будет несколько иной, что в любом случае должно мть учтено в последующих иэданиях. • ,.
В конце 80-х - начале 90-х годов эта тенденция была уже ощутима практически во всем - и в экономике, и в политике, и в социокультурных стандартах. Экономические реформы, совершавшиеся рывками, но в конечном счете давшие желаемый результат, привели к преобразованию хозяйства страны. Упорядочены валютно-финансовые связи: только за пять лет, 1986-1990, объем зарубежных инвестиций превысил их сумму за предшествовавшие 30. Этому и явно наметившаяся наконец политическая стабильность в стране, и либеральное законодательство, и конвертируемость турецкой лиры, и сравнительно дешевая рабочая сила.