Первые попытки объяснить происхождение знаков сибирской руники относятся ко времени, предшествовавшему дешифровке орхонских памятников. Уже Г. И М. А. Кастрен и Г. Вамбери обратили внимание на сходство письмен приенисейских скал с родовыми знаками сибирских татар. Такого рода догадки были обобщены Н. А. Аристовым, который предположил, что «существовавшие с глубочайшей древности родовые тамги были позднее употреблены в качестве букв в орхоно-енисейском алфавите»[2]. Гипотезу Н. А. Аристова поддержалН.Г. Малицкий[3].
При дешифровке рунической письменности В. Томсен отметил близость некоторых рунических знаков буквам «семитско-пехлевийского алфавита»[4]. Позднее он вполне определенно указал на генетическую зависимость 23 из 38 рунических знаков от арамейских букв. Арамейский алфавит, переработанный и при к звуковому строю тюркского языка, пополнился также несколькими знаками неарамейского происхождения[5]. Та же гипотеза была изложена О. Доннером, выделившим как посредствующее звено между арамейским и руническим алфавитами шрифт легенд аршакидских (парфянских) монет II—III вв. н. э.[6]
Гипотеза Аристова и Малицкого была подвергнута критике и отвергнута П. М. Мелиоранским и Д. Н. Соколовым, поддержавшими выводы Томсена и Доннера. Не исключалось, однако, что тамги могли послужить образцами для рунических знаков, прототипы которых отсутствуют в арамейском алфавите. Более того, сами арамейские буквы приобрели известную геометричность начертаний под влиянием привычных для создателей древнетюркского алфавита форм родовых тамг[7].
Гипотеза Томсена-Доннера не только фиксировала сходство близких по начертаниям знаков, но и указывала на определенный источник заимствования тюрками самой идеи фонетического письма, не вполне, впрочем, свободного от влияния идеографических и силлабических систем. Если о воздействии силлабических систем свидетельствует консонантный дуализм древнетюркской руники, то идеографическое происхождение нескольких знаков было установлено лишь много позднее Е. Д
Первые попытки объяснить происхождение знаков сибирской руники относятся ко времени, предшествовавшему дешифровке орхонских памятников. Уже Г. И М. А. Кастрен и Г. Вамбери обратили внимание на сходство письмен приенисейских скал с родовыми знаками сибирских татар. Такого рода догадки были обобщены Н. А. Аристовым, который предположил, что «существовавшие с глубочайшей древности родовые тамги были позднее употреблены в качестве букв в орхоно-енисейском алфавите»[2]. Гипотезу Н. А. Аристова поддержалН.Г. Малицкий[3].
При дешифровке рунической письменности В. Томсен отметил близость некоторых рунических знаков буквам «семитско-пехлевийского алфавита»[4]. Позднее он вполне определенно указал на генетическую зависимость 23 из 38 рунических знаков от арамейских букв. Арамейский алфавит, переработанный и при к звуковому строю тюркского языка, пополнился также несколькими знаками неарамейского происхождения[5]. Та же гипотеза была изложена О. Доннером, выделившим как посредствующее звено между арамейским и руническим алфавитами шрифт легенд аршакидских (парфянских) монет II—III вв. н. э.[6]
Гипотеза Аристова и Малицкого была подвергнута критике и отвергнута П. М. Мелиоранским и Д. Н. Соколовым, поддержавшими выводы Томсена и Доннера. Не исключалось, однако, что тамги могли послужить образцами для рунических знаков, прототипы которых отсутствуют в арамейском алфавите. Более того, сами арамейские буквы приобрели известную геометричность начертаний под влиянием привычных для создателей древнетюркского алфавита форм родовых тамг[7].
Гипотеза Томсена-Доннера не только фиксировала сходство близких по начертаниям знаков, но и указывала на определенный источник заимствования тюрками самой идеи фонетического письма, не вполне, впрочем, свободного от влияния идеографических и силлабических систем. Если о воздействии силлабических систем свидетельствует консонантный дуализм древнетюркской руники, то идеографическое происхождение нескольких знаков было установлено лишь много позднее Е. Д
можешь сократить
Операции:
Белорусская, Прибалтийская,Восточно-Прусская наступательные операции.
2) Николай Федорович Ватутин (1901-1944)-3 Белорусский фронт(февраль-апрель 1945), генерал-майор;
Операции:
Восточно-Прусская наступательная операция.
3)Климент Ефремович Ворошилов(1881-1969)-Ленинградский фронт(середина сентября 1941),маршал СССР;
Операции:
Кингисеппско-Лужская оборонительная операция.