Во время Пунических войн - борьбы не на жизнь, а на смерть между Карфагеном и Римом - суровый римский сенатор Катон Старший прославился усвоенной им упрямой привычкой. О чем бы ни говорил он на заседаниях сената - о выборах ли в комиссию или о ценах на овощи на римском рынке, - он каждую свою речь кончал неизменно одной и той же фразой: "А кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен! " Старый политик не однажды побывал в логове африканского льва - Ганнибала, в самом Карфагене, и каждый раз возвращался настолько потрясенным его богатством и мощью, что самое существование этого государства считал (не без оснований) смертельной угрозой для своей родины.
Над мудрым старцем сначала посмеивались, а потом все случилось, как ему хотелось: в результате страшной кровавой борьбы Рим победил, Карфаген был стерт с лица земли, и самое место, где он стоял, распахано римскими плугами. Но два тысячелетия, а мы все еще помним и повторяем назойливые слова упрямого старца; повторяем в двух случаях: когда хотим показать, что кем-нибудь овладела навязчивая идея, мания, мысль, с которой его невозможно сбить, и когда нам надо указать на действительную, постоянную
О чем бы ни говорил он на заседаниях сената - о выборах ли в комиссию или о ценах на овощи на римском рынке, - он каждую свою речь кончал неизменно одной и той же фразой: "А кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен! "
Старый политик не однажды побывал в логове африканского льва - Ганнибала, в самом Карфагене, и каждый раз возвращался настолько потрясенным его богатством и мощью, что самое существование этого государства считал (не без оснований) смертельной угрозой для своей родины.
Над мудрым старцем сначала посмеивались, а потом все случилось, как ему хотелось: в результате страшной кровавой борьбы Рим победил, Карфаген был стерт с лица земли, и самое место, где он стоял, распахано римскими плугами.
Но два тысячелетия, а мы все еще помним и повторяем назойливые слова упрямого старца; повторяем в двух случаях: когда хотим показать, что кем-нибудь овладела навязчивая идея, мания, мысль, с которой его невозможно сбить, и когда нам надо указать на действительную, постоянную