В плане повседневной жизни XVI и XVII века представляют собой своеобразный мостик, перекинутый между двумя существенно отличающимися друг от друга цивилизациями. По одну его сторону остается средневековая Европа: пропитанная христианским восприятием мира, со сравнительно малой мобильностью населения, с латынью в качестве универсального языка науки, с традиционной структурой образования и питания, с вооруженными преимущественно холодным оружием армиями. По другую сторону находится мир, который уже очень похож на современный: стремительными темпами идет секуляризация сознания, быстро растет население, за Научной революцией следует промышленный переворот, окончательно закрепивший связь науки с практикой и производством, Европа постепенно перестает быть аграрной, возникают регулярные армии. Какая бы сфера жизни ни привлекла наше внимание, перемены бросаются в глаза.
Вместе с тем, если сегодня эти многочисленные перемены принято оценивать скорее как благо, как «прогресс», у современников они зачастую вызывали совсем иные чувства. Старый мир разрушался слишком быстро, в Европе наступало время войн, голода, мятежей и восстаний, экономических, демографических и социальных пертурбаций, определяемых рядом историков как «кризис XVII века». Реакцией на эти явления стали растущее чувство неуверенности в будущем, ощущение хрупкости и неустойчивости привычного миропорядка, рост эсхатологических настроений, коллективные страхи, легковерие в восприятии слухов, ужас перед возможной скорой смертью и всевластием нечистой силы.
В плане повседневной жизни XVI и XVII века представляют собой своеобразный мостик, перекинутый между двумя существенно отличающимися друг от друга цивилизациями. По одну его сторону остается средневековая Европа: пропитанная христианским восприятием мира, со сравнительно малой мобильностью населения, с латынью в качестве универсального языка науки, с традиционной структурой образования и питания, с вооруженными преимущественно холодным оружием армиями. По другую сторону находится мир, который уже очень похож на современный: стремительными темпами идет секуляризация сознания, быстро растет население, за Научной революцией следует промышленный переворот, окончательно закрепивший связь науки с практикой и производством, Европа постепенно перестает быть аграрной, возникают регулярные армии. Какая бы сфера жизни ни привлекла наше внимание, перемены бросаются в глаза.
Вместе с тем, если сегодня эти многочисленные перемены принято оценивать скорее как благо, как «прогресс», у современников они зачастую вызывали совсем иные чувства. Старый мир разрушался слишком быстро, в Европе наступало время войн, голода, мятежей и восстаний, экономических, демографических и социальных пертурбаций, определяемых рядом историков как «кризис XVII века». Реакцией на эти явления стали растущее чувство неуверенности в будущем, ощущение хрупкости и неустойчивости привычного миропорядка, рост эсхатологических настроений, коллективные страхи, легковерие в восприятии слухов, ужас перед возможной скорой смертью и всевластием нечистой силы.