ответ:Внешняя политика Цинской империи характеризовалась стремлением изолировать Китай от внешнего мира.
Связи Китая с Кореей и Вьетнамом базировались на отношениях сюзерена и вассалов; с Японией Китай вел незначительную торговлю. Что касается европейцев, приезжавших в Китай с торговыми, миссионерскими и другими целями, то политика по отношению к ним менялась в зависимости от ослабления или укрепления власти самих Цинов.
Несмотря на препятствия, чинившиеся маньчжурскими властями, русско-китайские отношения в конце XVII и в течение XVIII в. продолжали развиваться.
Первые попытки рас свое военнополитическое влияние в Центральной Азии, или,
как тогда называли этот регион китайцы, Западном крае, были предприняты китайскими императорами во II–I вв. до н.э. В результате ведущихся
китайскими войсками в этом регионе войн против
гуннов к середине I в. до н.э. последние отступили, и императоры династии Хань послали для
управления Западным краем чиновника «духу»,
что, по мнению китайских историков, означало
установление официальной власти династии Хань
над этим регионом [1]. Начиная с этого момента,
Китай неоднократно теряет и вновь приобретает
контроль над Западным краем, однако неизменным для китайских императоров остается восприятие его в качестве сферы влияния Поднебесной
империи, а государства, попытавшегося установить здесь свою власть, в качестве нарушителя
суверенитета Китая. На наш взгляд, восприятие
китайскими императорами Центральной Азии, в
качестве территории, которая должна постоянно
находиться под их контролем, сложилось в результате синтеза концепции господства Сына Неба (императора) над народами Вселенной, согласно которой император, якобы управлявший Поднебесной по воле Неба, являлся сюзереном, а все
остальные народы были его вассалами, подопечными [2. С. 51], с перманентным ощущением угрозы Китаю, исходившей с северо-запада. Именно
для защиты от агрессии с этого направления была
возведена в III в. до н.э. Великая Китайская стена;
все некитайские, чужеземные династии, управлявшие в тот или иной период всем Китаем или
значительной его частью, были представителями
кочевой евразийской периферии Китая.
Таким образом, установление политического
контроля над населением обширных территорий,
охватывающих Китай с северо-запада, являлось
геополитическим императивом для императоров
Поднебесной на протяжении тысячелетий. А концепция о превосходстве Сына Неба над «варварами четырех сторон света» служила в данном случае в качестве обоснования легитимности китайской экспансии в Западном крае.
Захватившие в середине XVII в. Китай маньчжуры переняли внешнеполитические концепции
императоров более ранних китайских династий, в
том числе и в отношении Центральной Азии. Более того, сами являясь представителями кочевой
евразийской периферии, в очередной раз продемонстрировавшими собственным примером, какую угрозу может представлять правящей в Китае
династии возникновение у ее границ крупного государственного образования, маньчжуры не могли
не уделять самого пристального внимания тому,
что происходило на западных границах вновь завоеванной ими территории. В XVII в. те же тенденции к консолидации, что привели к созданию
маньчжурской державы, наблюдались в монгольских ханствах. Маньчжурские политики видели в
этом для себя угрозу. Поэтому предотвращение
любого объединения монголов стало одной из
главных забот цинской внешней политики [3.
С. 69].
Маньчжурам достаточно быстро удалось установить свой контроль над правителями Северной
Монголии – Халхи. Фактически большинство халхаских ханов становятся вассалами Цинов уже в
1655 г. [4. С. 683–684], формально же присоединение Халхи к Цинской империи состоялось 29 мая
1691 г. на Долоннорском съезде. Однако ликвидацией независимости Халхи маньчжуры не добились полного устранения угрозы возникновения на
северо-западных рубежах своей империи мощного
государства, правители которого сначала могли
бы бросить вызов цинскому влиянию в периферийных по отношению к собственно Китаю районах, а затем и угрожать самому существованию
ответ:Внешняя политика Цинской империи характеризовалась стремлением изолировать Китай от внешнего мира.
Связи Китая с Кореей и Вьетнамом базировались на отношениях сюзерена и вассалов; с Японией Китай вел незначительную торговлю. Что касается европейцев, приезжавших в Китай с торговыми, миссионерскими и другими целями, то политика по отношению к ним менялась в зависимости от ослабления или укрепления власти самих Цинов.
Несмотря на препятствия, чинившиеся маньчжурскими властями, русско-китайские отношения в конце XVII и в течение XVIII в. продолжали развиваться.
Первые попытки рас свое военнополитическое влияние в Центральной Азии, или,
как тогда называли этот регион китайцы, Западном крае, были предприняты китайскими императорами во II–I вв. до н.э. В результате ведущихся
китайскими войсками в этом регионе войн против
гуннов к середине I в. до н.э. последние отступили, и императоры династии Хань послали для
управления Западным краем чиновника «духу»,
что, по мнению китайских историков, означало
установление официальной власти династии Хань
над этим регионом [1]. Начиная с этого момента,
Китай неоднократно теряет и вновь приобретает
контроль над Западным краем, однако неизменным для китайских императоров остается восприятие его в качестве сферы влияния Поднебесной
империи, а государства, попытавшегося установить здесь свою власть, в качестве нарушителя
суверенитета Китая. На наш взгляд, восприятие
китайскими императорами Центральной Азии, в
качестве территории, которая должна постоянно
находиться под их контролем, сложилось в результате синтеза концепции господства Сына Неба (императора) над народами Вселенной, согласно которой император, якобы управлявший Поднебесной по воле Неба, являлся сюзереном, а все
остальные народы были его вассалами, подопечными [2. С. 51], с перманентным ощущением угрозы Китаю, исходившей с северо-запада. Именно
для защиты от агрессии с этого направления была
возведена в III в. до н.э. Великая Китайская стена;
все некитайские, чужеземные династии, управлявшие в тот или иной период всем Китаем или
значительной его частью, были представителями
кочевой евразийской периферии Китая.
Таким образом, установление политического
контроля над населением обширных территорий,
охватывающих Китай с северо-запада, являлось
геополитическим императивом для императоров
Поднебесной на протяжении тысячелетий. А концепция о превосходстве Сына Неба над «варварами четырех сторон света» служила в данном случае в качестве обоснования легитимности китайской экспансии в Западном крае.
Захватившие в середине XVII в. Китай маньчжуры переняли внешнеполитические концепции
императоров более ранних китайских династий, в
том числе и в отношении Центральной Азии. Более того, сами являясь представителями кочевой
евразийской периферии, в очередной раз продемонстрировавшими собственным примером, какую угрозу может представлять правящей в Китае
династии возникновение у ее границ крупного государственного образования, маньчжуры не могли
не уделять самого пристального внимания тому,
что происходило на западных границах вновь завоеванной ими территории. В XVII в. те же тенденции к консолидации, что привели к созданию
маньчжурской державы, наблюдались в монгольских ханствах. Маньчжурские политики видели в
этом для себя угрозу. Поэтому предотвращение
любого объединения монголов стало одной из
главных забот цинской внешней политики [3.
С. 69].
Маньчжурам достаточно быстро удалось установить свой контроль над правителями Северной
Монголии – Халхи. Фактически большинство халхаских ханов становятся вассалами Цинов уже в
1655 г. [4. С. 683–684], формально же присоединение Халхи к Цинской империи состоялось 29 мая
1691 г. на Долоннорском съезде. Однако ликвидацией независимости Халхи маньчжуры не добились полного устранения угрозы возникновения на
северо-западных рубежах своей империи мощного
государства, правители которого сначала могли
бы бросить вызов цинскому влиянию в периферийных по отношению к собственно Китаю районах, а затем и угрожать самому существованию
династии Цин. Эту угрозу маньчжуры ощущали со
стороны государства западных монголов
Объяснение: